— Пей небольшими глотками, — и отмахнулся от тыквы, когда она протянула ему эту импровизированную бутылку.
Она послушно набрала в рот воды и какое-то время удерживала там влагу, наслаждаясь, прежде чем проглотила. Йонан принес с собой еще кое-что — связку тростника, и когда они вернулись к костру и ожидающей пище, он подобрал два небольших камня, которые удобно легли в руку. С их помощью начал мять стебли, и они быстро превратились в нити. Йонан сплел из них еще одну грубую веревку.
Уже опустилась ночь, и они сознательно позволили костру почти умереть, превратиться в уголья, которые заслоняли камни очага. Но даже при слабом свете Йонан продолжал работать. Сплетя веревку, которой, по мнению Келси, нельзя доверять, он взял две падки и начал методично переплетать их, действуя почти на ощупь.
Келси сидела, скрестив ноги, по другую сторону костра размером с ладонь. Наконец любопытство победило.
— Что ты делаешь?
— Нам нужен мешок для этого, — он легким жестом указал на копченое мясо. — И обувь…
— Обувь? — изрядно удивленная, она коснулась рукой своих полусапожек. Они были исцарапаны, утратили блеск, но еще крепки. Менять их на то, что плетет Йонан, будет глупо, и она едва удержалась, чтобы не сказать это.
— Серые охотятся при помощи зрения и нюха, — продолжал юноша, — но ночные псы — только по запаху. Мы дадим им запах, который надолго собьет их со следа.
Он отложил грубо сплетенную пару обуви. Потом достал из сумки листья илбейна и начал натирать ими веревку Закончив, он стал обвязывать этой веревкой свои ноги, так что вскоре металл его обуви был целиком закрыт.
— Это поможет? — Келси хотела быть уверенной, хотя уже понимала, что он делает.
— Хотелось бы… Илбейн бывает полезен по-разному. Теперь испытаем…
И вот, когда они устраивались на ночь: один спать, другая сторожить, ноги их были закутаны в веревки из тростника и обрывки растительности. Принимая первую вахту, Келси ощущала чистый запах илбейна. Костер догорел и превратился в пепел. И развалины и поля освещались только луной.
Келси прислушивалась — одновременно слухом и сознанием. Это все равно что пробуешь воздух в поисках незнакомого запаха: свободно бродящая мысль может первой показать, что скрывается в ночи. Девушка напряженно ожидала собачьего воя — тех собак, что по ночам бегают за Черным Всадником.
В ночи слышались звуки дикой жизни. Келси различала шуршание в высокой траве, однажды резкий крик заставил ее вскочить на ноги; потом она догадалась, что это голос какого-то воздушного охотника. Но воя, от которого ползут мурашки по коже, воя собак не было слышно. Девушка не знала, далеко ли они от той рощи, в которой их осаждали. Если Йонан и знал это — а она подозревала, что тоже не знает, — то не говорил. Впрочем, то, что он организовал дежурство по сменам, свидетельствовало, что он не видит в их нынешнем положении безопасности.
Хотелось спать. Келси, борясь с сонливостью, встала и пошла по камням, стараясь, чтобы шелест травы не выдал ее приближения. Она подошла к внешней стене крепости без крыши. Постояла там немного, пытаясь представить себе разумных существ, которые построили эту мощную крепость и не сделали ни одной двери, ни одного прохода из одного внутреннего помещения в другое. Крепость молчала, она принадлежала к такой же древней истории, как разбитый каменный круг на Бен Блэйр.
Бен Блэйр… с неожиданной дрожью нового страха Келси подумала, что Бен Блэйр далек теперь от нее, как сон. Она расспрашивала Симона Трегарта о возвращении. Он уклонился от ответа, но когда она стала настаивать, сказал, что ему ничего не известно о возврате через врата. В этом мире можно отыскать врата и через них уйти еще дальше в странные земли и места, но вернуться к себе, в свой собственный мир…
Свой собственный мир. Теперь она вспомнила, как неуверенно Симон говорил об этом. Он сказал, что большинство проходили через врата, спасаясь. И для таких людей «собственным миром» стал этот мир, многие сознательно искали его.
Но она нет! И она хотела бы…
Глядя на едва видные в лунном свете черные развалины, она стала думать о здешних вратах. Если она пройдет в них, то где окажется? Где-то в еще худшем месте? Келси сжала левой рукой колдовской камень и ощутила его успокоительное тепло. Но тут мысли ее прервались, она отвела от себя камень и посмотрела в центр костра, где последние искорки стали ярче. Сделав шаг туда, где она оставила Йонана, девушка почувствовала какое-то изменение. Но не в окружающей местности.