- Я вернулся! – пробормотал он, - Я был уже на Калиновом мосту. Морена перерубила мою нить и утаскивала меня в свой мир. Это было так страшно… Но потом нить срослась, и я оказался здесь.
Я злорадно усмехнулся, представив себе Морену, орущую от ярости на Калиновом мосту. Опять я все ей испортил. И эта душегубка осталась ни с чем.
Но мое преображение на этом не закончилось. Кощей вдруг испуганно пискнул. Я обернулся к нему и с удивлением увидел, как черные веревки, всегда окутывавшие рукава его рубашки, пришли в движение. Словно змеи, они шевелились и распутывались, а затем устремились по воздуху прямо ко мне.
Я сперва отшатнулся, но потом понял в чем дело. Я все больше превращаюсь в Кощея… Так что я все-таки покорился и, сурово нахмурившись, вытянул руки перед собой. Черные веревки тут же обмотались вокруг них, закрыв собой татушки со знаком Альгиз. Вот они для чего…
Кощей с удивлением осматривал свои руки, освободившиеся от веревок (татушек на них, кстати, не было). И даже еще раз пощупал темные кудри, словно проверял – не появилась ли там снова корона.
- Неплохо, неплохо, - бормотал он, сверкая глазами, - Все забирай, соколик! Кафтан тоже забери! Вместе с темным проклятьем в придачу.
Кощей уже начал сбрасывать с себя черный кафтан, но понял, что не может этого сделать. Одежда упорно возвращалась обратно к нему на плечи. А черная корона снова поднялась с моей головы и полетела обратно к нему. Демо-версия второго ключа заканчивалась. И только татушки, прикрытые черными веревками, остались на моих руках.
- Нет-нет! – завопил Кощей.
Он попытался удрать от короны, словно от назойливой вороны. Но та легко догнала его и снова опустилась на его голову. Кощей взвыл от бессильной злобы и вцепился в нее длинными пальцами. Но корона словно прилипла к голове.
Васька, Серый и Соловей со смехом наблюдали за ним. А я вдруг почувствовал дурноту. К горлу подступил комок, перед глазами все стало расплываться. А мощь внутри меня резко сменилась слабостью. Я зашатался и отступил назад, к самой воде. Кажется, вот-вот потеряю сознание.
- Что случилось, Ванечка? – заботливо спросил меч, - Тебе плохо?
- Не знаю… Кажется, да… Не пойму.
Что-то явно было не так. Резкая слабость и тошнота начали проходить также неожиданно, как начались. А вот перед глазами все по-прежнему расплывалось в одно непонятное месиво. И голова гудела.
- Я ничего не… Я…
- Что-что? – переспросил Кладенец.
- Я не вижу…
- Что ты не видишь, Ванечка?
- Ничего…
Кладенец замолчал от удивления. А я тупо водил собственной рукой перед своим лицом. Я переставал видеть даже размытые силуэты. Перед глазами словно была светлая, непроницаемая пелена.
- Я не вижу… - повторил я, - Мое зрение… Я ничего не вижу…
- Кисельные берега! – воскликнул Кладенец, - Вот, значит, какова плата за второй ключ.
И вот цена жизни Соловья-Разбойника. В обмен на этого старого придурка я отдал собственное зрение. Если бы заранее знал, какая именно будет плата, я бы прям хорошо задумался, а стоит ли оно того. Как теперь, блин, вообще жить? Я бы еще понял, если бы зрение просто упало. Со званием очкарика я бы как-то смирился. Даже выглядел бы солиднее. Но совсем потерять зрение… Это же невыносимо! Я даже не мог понять, где я стою и кто рядом со мной. Какой же я теперь богатырь!
Я растерянно топтался по берегу, хватая руками воздух. Я боялся свалиться в воду или еще куда-нибудь. Но не замечал, что как раз подступаю к воде все ближе, вместо того, чтобы вернуться к друзьям. Те все еще обсуждали спасение Соловья и даже не заметили, что со мной что-то не так.
- Кладенец, куда мне…
- Мне плохо видно из ножен, но, кажется, мы идем к воде.
- Кажется? А поконкретнее нельзя. Куда мне идти? Где Васька и Серый?
- Я сам их не вижу, Ванечка. Туда, правее. То есть левее…
Пока я топтался на месте, в прямом смысле как слепой котенок, в воде что-то происходило. По ней прошла ряб, забурлили пузыри. Но я ничего этого не видел. И даже когда из воды поднялся угрожающий водный силуэт морского царя, я тоже ничего не заметил.
Вся толстая, уродливая фигура состояла целиком из воды. И только трезубец сохранял свой твердый золотистый металл. Этот самый трезубец царь направил мне в спину.
- Думал, на берегу я тебя не достану? – злобно бормотал царь себе в бороду, - Или не узнаю о том, как снова ты разделался с моими дочерьми? Получай же, Иван-Царевич!