За прошедшие три недели несуразица в поведении Масиро не знала границ. Стоило только подумать об этом, как тут же пухла голова. А что ещё хуже, Масиро не считала себя странной. И в подтверждение этого на справедливое замечание Сораты она с совершенно серьёзным видом заявила:
— Сората, о чём ты?
Разумеется, в таком состоянии она не могла прилично вести себя в повседневной жизни, потому на следующий же день после её приезда в Сакурасо по предложению Сораты назначили «дежурного по Масиро». И так уж получилось, что эту важную роль повесили именно на него — единственного жильца, у которого остался здравый смысл.
В Сакурасо ещё до появления глуповатой Масиро собрался полный набор проблемных детей, которых выпнули из обычного общежития: тут обитали инопланетянка, мастер пикапа, король хикикомори. А ещё тут жила учительница, выполняющая функцию коменданта, но с её политикой невмешательства и полным пофигизмом надеяться на нормальное руководство не приходилось.
Теперь под одной крышей уживались шесть парней и девушек.
Сорату выгнали в Сакурасо из обычного общежития за то, что он нарушил правила и принёс в комнату бездомных кошек. Если бы он нашёл кошкам хозяев, смог бы помахать Сакурасо ручкой, вот только за полгода число кошек не то что уменьшилось — наоборот, увеличилось до семи. И обратный путь в спокойную повседневную жизнь стал бесконечно длинным.
— Подумала, что можно вдвоём помыться.
— Отказано!
— Почему?
— Я — парень, ты — девушка! Оба одного возраста! Подумай-ка ещё разок!
— Хорошо. Попробую.
Развернувшись, Масиро наконец покинула комнату. Разумеется, дверь за собой не закрыла.
— Прям дедовщина какая-то… Если это сон, хочу быстрее проснуться…
Оставшись без выбора, Сората сам закрыл дверь. Погрузился обратно в ванну и, чтобы вернуть покой в тело и разум, прошептал про себя, что он обязательно вырвется из Сакурасо.
Часть 1
На следующее утро Сората проснулся ещё до будильника, заведённого на полседьмого — ему отвесила шлепок по лицу полосатая Комати.
Покормив кошек, Сората принялся завтракать сам и заодно собирать бэнто для Масиро из всего подряд. Когда закончил, растормошил мирно спящую под столом в собственной комнате девушку и всучил свежую одежду.
Через пять минут она вышла из комнаты в довольно помятом виде: жилет вообще не надела, а пуговицы на блузке застегнула только наполовину, и через брешь на груди виднелся голубой бюстгальтер и белая кожа. Сората оторопело опустил взгляд — носок увидел лишь один…
— Ничего себе, ты моднявая!
Не зная, куда девать глаза, парень приказал девушке застегнуть пуговицы, усадил на кровать и заставил надеть носок.
Потом привёл в порядок феном взъерошенные волосы, отправил умываться, накормил завтраком, и они вместе пошли в школу.
По пути Сората не мог позволить себе расслабиться, но стоило ему отвернуться, как Масиро умудрилась свернуть в другую сторону.
— Школа там!
— Здесь!
Когда они добрались до школы, Сората успел полностью вымотаться.
Двигая потяжелевшим телом, парень переобулся в сменку у шкафчиков. Закрывая свою кабинку, Сората на всякий случай глянул в сторону Масиро. Как и ожидалось, она, не беспокоясь о юбке, наклонилась вперёд, чтобы переобуться.
— Сиина, видно.
— Что?
Масиро обернулась, не разгибаясь, из-за чего юбка задралась ещё сильнее.
— А, дура!
Сората хоть и попытался отвернуться, его взгляд всё равно упал на девичий цветочный сад. Печальная мужская участь. Шокирующая правда ударила в самое сердце.
Готовил форму «дежурный по Масиро» Сората, в том числе и нижнее бельё. Он помнил, что сегодня подобрал простенькие голубенькие трусики под цвет лифчика.
Но перед глазами Сораты предстало совсем другое.
Нужной вещички не было. Под юбкой открывался прекрасный вид на голые ягодицы. Короче говоря, трусики отсутствовали.
— Чё?! Эй! Сиина!
Сората в панике схватил Масиро за руку и резко выпрямил девушку.
— С-слышь! Т-т-ты чего творишь?!
— М?
— М? Не мыкай! Живо сюда!
Чтобы избежать посторонних взглядов, Сората отвёл Масиро в угол коридора.
— Ну и что это? Неужели религия не позволила их надеть?
— …
Взгляд Масиро пустовал.
— Или гигиена такая особенная?
И всё равно лицо девушки ничего не выражало.