В сердце Масиро поселилась манга, и её стремление продолжало быть крепким. Рюноске верно подметил, что её рациональная модель поведения служила идеальным примером для Сораты. Он постоянно думал, что хотел бы уметь так же. Хотел походить на Масиро. А что до нынешнего Сораты? Сможет ли он выбрать что-то одно и настаивать на своём?
Своё будущее и будущее Сакурасо… Если сопоставить их, выбрать одно не так-то просто. Важно и то, и другое. И то, и другое важнее всего.
— На этом я всё.
— …
Оставив проглотившего язык Сорату, Рюноске молча встал из-за стола, закрыл ноутбук и вернулся в свою комнату.
Ни Масиро, ни Нанами, ни Мисаки, ни Дзин ничего не сказали.
— Даже я это понимаю!
Сората врезал кулаком по столу, и руку запоздало охватила боль.
— Слушай, Сората.
— Чего?
Подняв голову, он встретил серьёзный взгляд Дзина.
— Бросай это дело с подписями.
От неожиданной фразы у Сораты сердце ёкнуло в груди. Тут же одолело премерзкое чувство, будто все вокруг стало чужим.
Но, отбросив наваждение, Сората в следующий же миг с полной уверенностью заявил Дзину:
— Нет, я этим займусь!
— Уверен? Если брать твой случай, я согласен с Рюноске.
— Я соберу твою часть подписей, Кохай-кун, не беспокойся!
— Нет, я тоже буду собирать. Я так хочу, — отчётливо выговорил он каждое слово. Чтобы донести свою мысль всем собравшимся: Дзину, Мисаки, Нанами и Масиро. — Паршиво это всё, не так ли?
— То, что Сакурасо не будет? — уточнила Нанами.
— Половина от всего.
— А другая половина?
— Может, Акасака сказал правильно. Но такой ход мыслей мне не по душе, потому хочу всё сделать по-другому.
— Тогда обязательно пройди итоговое собрание.
— Да.
— Обязательно выиграй! Смотри у меня, Кохай-кун!
Сората кивнул Мисаки.
— Тогда решено.
— Угу, завтра утром начинается оборона Сакурасо! Кохай-кун, встаём рано!
— Пожалуйста, только не надо будить в три часа.
— Тогда в два тридцать!
— Нет, говорю! Уже и так ночь на дворе!
Часть 2
На следующий день, вернее утром уже того же дня, Сорату разбудили в пять, и через час… в шесть он прошёл в ворота Суйко. В такую рань на территории школы почти не было людей, потому место, которое обычно кишело учениками, ощущалось другим.
Переобувшись в сменку, Сората в компании Масиро, Нанами, Дзина и Мисаки первым делом направился в кабинет директора. Им предстояло выловить мужчину, который имел привычку приходить в школу раньше всех, и вытрясти из него разрешение на сбор подписей.
Сората побывал в кабинете директора, когда выселяли в Сакурасо, и с тех пор помещение казалось немного теснее.
Когда он изложил суть их дела, директор состроил явно недовольное лицо.
— Вы? Собирать подписи?
— С вашего позволения.
— …
Директор нахмурил брови, не желая давать разрешения. Вместе с тем он изрядно удивился, никак не ожидая прямого протеста в виде сбора подписей.
— Однако вопрос уже решён попечительским советом, — спокойным, мягким тоном отказал он.
Ни секунды не промедлив, высказался с невинным видом Дзин:
— Когда речь идёт о петициях, любой может организовать сбор подписей. Так сказано в уставе, потому никаких вопросов быть не должно.
Естественно, директор сделал сложное лицо. Его глаза словно бы выражали: «Вы, кто полностью нарушили устав школы, теперь сами им прикрываетесь?»
Но, немного подумав, поставил одобрительную печать на бумаге для сбора подписей. Наверняка он много чего хотел сказать, но решил, что всё равно собрать подписи двух третей учеников невозможно. Или же подумал, что в случае отказа они устроят что похуже.
Директор намекнул, что пора бы честь знать, и когда компания Сораты покидала кабинет, вроде как подбодрил:
— Я не смогу вам помочь, но вы уж постарайтесь.
Выйдя из комнаты, ребята тут же начали кампанию по сбору подписей с прицелом на начало уроков.
Они встали около входа и загорланили:
— Пожалуйста, поставьте подпись, чтобы предотвратить снос Сакурасо.
И так продолжалось где-то полчаса, пока не прозвучал звонок на классный час. Пускай близился март, утром был мороз, от которого белело дыхание.
Они стояли на месте, потому после окончания акции совсем окоченели. Руки онемели, а уши побелели, как снег.
— Слушай, Сората.
— Чего?
— У меня уши на месте?
— Я понимаю, каково тебе, но не пугай такими вопросами!
Как ни крути, а первый сбор подписей придётся признать позорным провалом.
Удалось собрать жалкие три штуки. Первую поставила подруга Мисаки, третьегодка Химэмия Саори, а ещё две — близкие подруги Нанами, одноклассницы Такасаки Маю и Хондзё Яёй.
По сути, голосовали свои.
Казалось, их тыкали носом в суровую реальность.
Главная проблема заключалась в том, что большинство учеников плохо представляли ситуацию вокруг Сакурасо. Не получалось донести смысл сбора подписей, потому никто не откликнулся. Обитателям главного общежития вообще не было дела до участи Сакурасо. Именно это они показывали всем своим видом.
В довершение мало кто хотел лишний раз иметь дело с печально известными проблемными учениками из Сакурасо. Многие вообще обходили Сорату и остальных стороной, о чём-то перешёптываясь.
— Хуже всего — безразличие, а дурная слава Сакурасо нам выходит боком, — холодно подвёл итоги утра Дзин.
— Надо было лучше проработать матчасть.
Они начали не то что с нуля, а с минуса.
Из-за тухлого утра Сората приуныл и потом все уроки до обеда сидел с кислой миной на лице.
Во время обеденного перерыва по диагонали сзади прозвучал голос:
— Как подписи?
Спрашивал Рюноске, который обедал одними только помидорами. На столе не было ни учебника, ни тетради, зато стоял ноутбук. А от ног до стены тянулся кабель питания.
— Три человека подписали.
Помня о вчерашнем споре, Сората продолжил смотреть вперёд и ответил немного резко.
— Большое достижение, да?
— Если недоволен, помогай.
Когда он обернулся, Рюноске доставал из сумки планшетный компьютер.
— А это что?
— Молчи и гляди.
Сората принял планшет и бросил взгляд на экран. Там отображалась какая-то текстовая информация. Думая, что это за файл, парень пробежался глазами по началу и оторопел.