-Ладно, довольно причитать - сказал казак, опершись на обнаженную саблю,- а мне то, что теперь с тобой прикажешь делать?
-Теперь я в твоей власти,- безучастно ответила колдунья,- можешь меня зарубить, противиться тебе я не могу.
-Не хочется что-то убивать тебя, -задумчиво ответил Иван,- не привык я с бабами воевать. Да и ничего плохого ты мне не сделала, не за что мстить тебе. Опять же приютила на ночь...
-Ну, как знаешь, - с надеждой в голосе сказала колдунья,- одно скажу-подаришь мне жизнь, не пожалеешь.
-Кстати, возьми свой палец, - достал казак из кармана тряпку, в которую тот был завернут,- может пригодится?
-Вот спасибо, - оживилась Горпына,- конечно, он и сам отрастет, но так проще.
Она достала палец из тряпочки, сдернула перевязку с руки и приложила его к обрубку. Спустя несколько минут палец прирос, словно, никогда и не был отрублен. Женщина оглядела его со всех сторон, повернула несколько раз ладонь с растопыренными пальцами и осталась явно довольной.
-Почему палец выглядел так, будто это палец глубокой старухи?- поинтересовался Иван.- А сейчас он смотрится, как палец молодой женщины.
-На самом деле я гораздо старше, чем выгляжу, - неохотно ответила Горпына.- Настолько старше, что и говорить об этом не хочу. Отделившись от тела, палец и стал выглядеть так, как должен.
-Хорошо, не будем об этом,- опять переменил тему Серко,- но вот скажи, ты могла бы меня обучить вот так же сращивать кости. Врачевать раны я и сам немного умею, но срастить кость за считанные мгновения...
-Ты добрый человек и неиспорченный юнак,- после некоторой паузы сказала колдунья,- я научу тебя не только искусству лечить болезни и сращивать кости. Ты отмечен даром. Да и наставник у тебя был чрезвычайно сильный характерник, он тебя научил гораздо больше того, что я сама умею. Но ты еще будешь долго раскрываться, чтобы постичь все, что можешь постичь. Хотя подтолкнуть твое развитие я могу. Ты уже сейчас готов к постижению искусства создания тульпы. Могу тебя также научить наводить на врагов морок. Но для этого тебе придется задержаться у меня на некоторое время...
Лукавая улыбка мелькнула на ее красивом лице, но Иван не придал этому значения, ответив, что для обучения этой науки ему никакого времени не жаль.
-Ну, если не жаль, значит, так тому и быть, -заключила колдунья.
Внимательно выслушав рассказ казака, Мотря печально произнесла:
-Мне тогда было пять или шесть лет, я жила здесь в Мерефе у бабушки. Мама появилась тут лишь после того, как бабушки не стало. Мы долго жили вместе, но вот уже пять лет, как она уехала куда-то к далеким родичам на Брацлавщину и не вернулась. О ее судьбе мне ничего не было известно. Ты сказал, что она умерла у тебя на руках. Как это случилось?
-Узнав, что ляхи вторглись в пограничье,-начал рассказ Иван,- я повел свой полк охочекомонных туда, чтобы встать у них на пути. На подходе к Шульжинцам стало известно, что впереди нас прошел полк моего побратима Ивана Донца, направленный гетманом Хмельницким на помощь тамошним казацким гарнизонам. Но оказалось, что он попал в засаду и там идет жаркий бой. Мы поспешили на помощь...
...Появление в центре Шульжинцев Серко с его людьми застало собравшихся на площади нескольких сотен поляков врасплох. Видимо, никто из них не ожидал внезапного нападения, поэтому, пока большая часть их товарищей вела бой с окруженными на краю местечка казаками Донца, они нашли себе более подходящее занятие. В центре площади был установлен столб, к которому была привязана какая-то простоволосая женщина в длинной рубахе. Вокруг столба были навалены вязанки хвороста, дров и несколько снопов прошлогодней соломы, которую кто-то уже поджег факелом. Удушающий дым окутал привязанную к столбу женщину, а огонь уже перекинулся на сваленные кучей вокруг столба хворост и дрова. Еще совсем немного и огонь охватил был несчастную, но в это время прогремел слитный залп из ружей и пистолетов и часть поляков, сраженные выстрелами, упали на брусчатку мостовой. Те, кто уцелел, бросились врассыпную, спасая свои жизни, но всадники, словно ангелы мести, догоняли убегавших и без всякой жалости рубили их саблями. Когда с поляками на площади было покончено, все устремились к окраине местечка, где еще оборонялись казаки Донца.
Сам Серко, сердце которого внезапно учащенно забилось при виде женщины, которую поляки собирались сжечь на костре, спрыгнул с коня, вместе с несколькими поспешившими ему на помощь охотниками, разбросал уже занявшийся хворост и перерезал веревки, обвивавшие ее тело. Голова женщины была бессильно опущена вниз, длинные седые волосы закрывали лицо, спускаясь ниже груди. Видимо, от пережитых страданий она потеряла сознание. Серко отбросил с ее лица седые космы и не смог сдержать вырвавшегося из груди стона :
-Горпына!!
Старуха с трудом открыла затуманенные болью глаза и вдруг на какую-то долю секунды ее лицо изменилось, на нем словно промелькнул образ молодой женщины, которую Серко знал когда-то давно. Спустя мгновение лицо вновь приобрело прежний старческий вид и она с трудом произнесла заплетающимся языком:
-Не Горпына, Солоха я. А ты пришел... я знала, что придешь...
Ее голова вновь бессильно спустилась на грудь и она умолкла.
-Эй, кто там! Воды мне!- бешено выкрикнул Иван. Кто-то из его людей тут же протянул полковнику кожаную флягу с холодной водой. Серко брызнул ею в лицо Солохи и та вновь пришла в себя.
-Как ты здесь оказалась? Почему ляхи хотели тебя сжечь?- взволнованно спросил Иван, поддерживая голову женщины в ладонях.
-Я давно здесь живу,-еле слышно ответила она.- Кто-то из местных сказал ляхам, что я колдунья и помогала казакам...Они пытали меня...Хотели сжечь, как ведьму...Теперь я умираю...Но я знала, что появится тот, кому я передам все свое искусство и тогда умру спокойно...Вот ты и пришел...
-Ты не умрешь,- твердо сказал Серко,- мы сейчас же найдем лекаря и он тебе поможет.
-Никто мне уже не поможет, - на ее лице мелькнула слабая улыбка.-Я сама лучше любого лекаря умею врачевать , ты это знаешь, но и мое искусство бессильно превозмочь то, что давно предначертано свыше.