Улыбка, тоже несмелая, появилась у неё на губах, как признак неожиданного счастья, и Юля подалась Андрею навстречу. Кто был инициатором этого первого утреннего поцелуя, мягкого, вкрадчивого и нежного, ни он, ни она точно сказать не могли, наверное, каждый предпочёл бы взять ответственность на себя.
— Доброе, — тихо отозвалась Юля.
— Так что, — Андрей улыбнулся, мысленно перебирая сотни вариантов одной и той же фразы. — Ты всё ещё согласна?
— На прелюбодеяние? — вспомнила она вчерашнюю шутку.
— Согласна выйти за меня замуж? — он нашарил рукой на полу пиджак, вытащил из кармана заветную коробочку и протянул Юле. — Да?
— Да, — выдохнула она так, словно решалась на что-то страшное и одновременно удивительно притягательное. — Я согласна стать твоей женой. Но если ты вдруг вздумаешь командовать… Или, — она притворно гневно прищурилась, — посмеешь уехать в свои Нидерланды лет на десять-одиннадцать, то учти, что в эру развитых информационных технологий я, как порядочный пиарщик, имею массу связей и мигом тебя найду!
Андрей облегчённо выдохнул воздух и тут же рассмеялся. Его весёлость явно была заразной, потому что и Юля подхватила его смех, придвинувшись ещё ближе, а когда затихла, то опустила голову мужчине на плечо и, наверное, закрыла глаза, наслаждаясь короткими моментами их неожиданного единения.
— Я тебя люблю, — прошептал ей на ухо Андрей. — Наверное, я забыл сказать об этом вчера?
— Ты был увлечён рассуждениями об экономической выгоде, — подтвердила Лебедева, помолчала немного, а после добавила с неожиданной, как для неё, уверенностью: — Я тоже люблю тебя.
— И даже не злишься за то, что меня десять лет не было в стране, я не выходил на связь и не пытался наладить наши развалившиеся дружеские отношения? — то ли с улыбкой, то ли с опаской уточнил он.
Юля опять выдержала театральную паузу, хотя и не слишком длинную, явно собираясь с силами для очередной правды, а потом твёрдо произнесла:
— Не злюсь. Потому что если б ты тогда остался в стране, я так и осталась бы твоей лучшей подругой. Смотрела б с ненавистью на твоих девушек, ревновала, но скрывала бы это с должной тщательностью, чтобы никто ничего не заметил. Возможно, открывала бы твои глаза на их негативные качества, а может, молчала бы. А потом я бы перегорела. И ничего б у нас не вышло. В юности я была синим чулком. А ты…
— А я — слепым дураком, — уверенно прервал её Яворский. — Но ты права. Эти десять лет порядком нас изменили. И… Ты в порядке?
В вопросе его звучало подозрение, и Лебедева сначала даже не поняла, в чём дело, только спустя минуту, усмехнувшись, кивнула.
— Да, спасибо. Тебя, кажется, сейчас должна распирать гордость?
— Несомненно. Но мне больше нравится другое: отсутствие повода для ревности.
— За прошлое не ревнуют. Я ж не спрашиваю, кто у тебя был в Нидерландах.
— Не ревнуют, — подтвердил Яворский. — Но иногда, знаешь ли, очень хочется. Хотя… Предполагаю, что твоё увлечение карьерой, способствовавшее полному игнорированию личной жизни, меня скорее удивляет.
— Наташу тоже всегда удивляло…
Юля вздохнула и завозилась в постели, пытаясь устроиться поудобнее. Андрей только крепче обнял её за талию и привлёк к себе, и девушка подчинилась, затихла в чужих объятиях.
Улёгшись наконец-то, она приняла из его рук бархатную коробочку, открыла её и с некоторым недоверием, даже с подозрением взглянула на кольцо.
— Откуда ты узнал размер?
— Помнишь, когда мы ещё были школьниками, у тебя на безымянном пальце было кольцо? Твоё любимое. Ты каждый раз снимала его, когда приходила на занятие, потому что воспрещалось носить украшения, а потом, когда выходили из школы, надевала обратно. И никогда никому не говорила, кто его подарил.
— Так родители же, — улыбнулась Юля. — И ты это знал. Да и я не делала никакого особенного секрета… Просто не спрашивали, и смысл мне было этим делиться?
— Ну, — фыркнул Андрей. — Смысл не смысл, а ты мне тогда назвала его размер.
— И ты до сих пор помнишь?
— Когда надо было, вспомнил.
— Каждая нормальная девушка, — прошептала она, — должна мечтать о мужчине, десять лет помнящем размер её пальца. Возможно, ещё дату нашего знакомства восстановишь в воспоминаниях?
— Знаешь, первое сентября — дата очень памятная, чтобы её забыть, да и вообще…
Юля так и не узнала, что ещё хотел сказать Андрей, какое ещё воспоминание намеревался выудить из их общего прошлого, потому как в двери вдруг что-то заскрежетало.
Они сели на кровати почти одновременно, но Лебедевой пришлось ещё ловить одеяло и спешно прижимать его к груди. Лотти, возмущённая тем, что из-под неё выдернули хозяйкины волосы, фыркнула, подскочила и умчалась прочь, раздражённо мяукнув.
Раздался щелчок.
— Это твои родители? — обеспокоенно, словно он был школьником, которого застали в постели с одноклассницей, спросил Андрей. — Или у кого ещё есть ключ от твоей квартиры?
Юля тоже насторожилась.
— Да ни у кого его нет, — пробормотала она. — И у родителей в том числе, мы почти не общаемся… Оу. Виктор.
— Доброе утро, — по-хозяйски обняв Юлю за плечи, поздоровался Андрей. — Мне кажется, вы своровали ключик, не так ли, Виктор?
Тот, ворвавшийся в спальню, удивлённо застыл на пороге и то открывал, то закрывал рот, пытаясь преодолеть свои сомнения. Увидеть Юлю в постели он, несомненно, ожидал, потому что было только шесть утра, но вот узреть её с кем-либо, а уж тем более с Андреем — точно нет.
— Как ты могла! — выпалил мужчина. — Это же измена! — он швырнул на одеяло ключ, который, очевидно, стянул с комода, развернулся и бросился прочь из квартиры.
— Ольге привет! — крикнул Андрей ему вслед, и только тогда, когда за Виктором захлопнулась дверь, повернулся к Юле.
Она могла отреагировать как угодно. Испугаться, застесняться, обвинить Андрея в том, что их застали вдвоём. Но вместо всего этого спектра эмоций Юля просто звонко рассмеялась.
— Как это мило! — воскликнула она, откинувшись обратно на подушки. — Оказывается, я ему изменила…
— Как ты могла, — хмыкнул Андрей. — Ведь он к тебе со всей душой, а ты…
Лебедева ещё долго не могла унять свой смех, и глаза её буквально лучились весельем, впервые за всё время с того момента, как они вновь встретились после одиннадцатилетней разлуки.
— Ну вот, — протянула Юля. — Теперь он расскажет Ольге, что я увела у неё мужчину её мечты, она меня уволит, я засяду дома, забуду о работе, нарожаю тебе гору детишек, и ты будешь страстно ненавидеть свою супругу за то, что она — тунеядка и бездельница!
— Ты действительно, — хитро уточнил Андрей, — планируешь сидеть дома и рожать детей?
— Ну, один раз. Или два раза, — подтвердила Юля. — Хотя сам процесс, я надеюсь, будет происходить в больнице? А вообще, что-то мне подсказывает, что Ольга не станет меня увольнять…
— Как минимум потому, что мужчина её мечты сейчас пытается сбежать из нашего подъезда?
— Ну, и поэтому тоже, — Юля потянулась к нему. — Но дома я сидеть не буду.
Андрей в этом даже и не сомневался.
— Но сегодня-то можно?
— Сегодня? Несомненно, — подтвердила она. — Предположим, я даже возьму коротенький отпуск…
Договорить ей Яворский не дал — делать это в процессе поцелуя было чертовски неудобно. Но Юля не сопротивлялась. Жить настоящим ей почему-то нравилось сейчас куда больше, чем строить планы на далёкое будущее…
Больше книг на сайте - Knigoed.net