– Риоко-тян… – Мужчина низко поклонился, коснувшись головой татами, и дрожащим голосом сказал: – Прости меня!
– Рио-тян… – подал голос уже отец. – Мы…
Она резко замотала головой.
Человек, сидевший на полу, взволнованно поглядел на нее.
Да как он посмел?! Как он осмелился вернуться?!
Риоко прошла мимо него к сдвижной прозрачной двери. Ее отец держал на руках Гена, и ей отчаянно захотелось забрать у него сына и поскорее уйти из этой комнаты. Но она была словно в ловушке. Она чувствовала спиной взгляды отца и дяди и знала, что они ждут от нее ответа. Но что она могла сказать им сейчас? Ей больше всего хотелось просто взять Эрика с Геном и немедленно сбежать из этой ситуации. Улететь обратно в Нью-Йорк, прочь от всех этих переживаний и сложностей. Вернуться туда, где все намного проще.
После всего, что он натворил… Как он вообще посмел?!
Она сдвинула дверь вбок и вышла в сад, тут же закрыв ее за собой.
Сад оказался намного меньше того, что был при их старом доме в Накано.
Солнце только начало всходить, и Риоко поглядела поверх крыш множества приземистых домиков на высящиеся вдали небоскребы. Рядом раздалось тихое «мяу», и она увидела небольшую трехцветную кошечку, которая тут же потерлась о ее ноги. Риоко опустилась на корточки, чтобы погладить малышку, и та благодарно замурлыкала.
– Как же все у нас тут наперекосяк. А, кисонька?
Кошка поглядела на нее необычно яркими зелеными глазами. На белых участках ее пятнистой шубки кое-где виднелась подсохшая кровь.
– Тебе тоже пришлось сражаться, да? – Она снова погладила ее мягкую шерстку, и кошка довольно мяукнула.
Риоко пригляделась к ней внимательнее. Она была точь-в-точь как дедушкина любимая кошка Наоми. Соноко тоже очень ее любила. Когда они были маленькими, Соноко всегда просила дедушку разрешить кошке спать у них на футоне. Кошка забиралась под одеяло – особенно зимой, когда хотелось согреться. Ее любимое место было в ногах у Соноко.
Бедная маленькая Соноко, которая так и умерла! И отца не было подле нее… А теперь вот он, пожалуйста! Ждет, что его простят. Пусть бы он лучше горел в аду!
Дверь за спиной у нее сдвинулась вбок, и Риоко даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто вышел следом за ней.
– Детка? – От голоса Эрика сердце тепло затрепетало.
Кошка, которую спугнуло появление мужчины, вскочила на ограду, однако не ушла, оставшись наблюдать. Словно чего-то выжидая.
Развернувшись, Риоко увидела Эрика, державшего в слинге Гена. В руках у него были две чашки кофе, одну из которых он протянул ей. Риоко приняла чашку, сделала глоток. Кофе был уже остывшим. И горьким.
– Ты как, в порядке? – внимательно поглядел он ей в лицо. – Твой отец попросил меня выйти с тобой поговорить.
– Не совсем… в порядке.
– Я так понимаю, это твой дядя Итиро? – качнул он головой в сторону дома.
– Угу.
– Хм-м… – Эрик сел на ступеньки, поставил рядом кофе и легонько покачал сына.
– Не знаю, что и делать. – При виде безмятежного лица Гена Риоко и сама немного успокоилась.
– Если хочешь, мы можем уехать, – неожиданно предложил Эрик. – Ты не обязана с этим мириться.
Риоко представила, как она демонстративно покидает дом с Эриком и Геном, но тут же подумала об отце. А каково будет ему?
– Я не могу так обойтись с отцом.
– Это да… – Он помолчал немного. – А ты уже поговорила с дядей Итиро?
– Я не хочу с ним разговарить.
– А может, все же стоит? Хотя бы даже просто чтобы высказать ему все, что ты о нем думаешь.
– Ты не понимаешь, Эрик! – Сердце у нее заколотилось быстрее, кровь вскипела в жилах. Она резко мотнула головой: – Это не твоя семья. И не твоя культура. Это вообще тебя не касается. Ты не понимаешь Японии!
– Прости, – спокойно ответил он. – Я вовсе не намерен указывать тебе, что делать. Я действительно много чего не понимаю в Японии. – Эрик еще помолчал, глотнул кофе. Потом продолжил, тщательнейшим образом подбирая слова: – Но все же я неплохо разбираюсь в человеческих отношениях. И как кто-то из нас может что-либо понять, если мы не поговорим искренне, если не выслушаем друг друга? Уверен, он многое готов тебе поведать, но – что более важно – ему необходимо выслушать, что у тебя на душе. Ему непременно нужно знать, что в отношении него чувствуешь ты. – Эрик прихватил своей широкой ладонью ее плечо и успокаивающе погладил пальцами. – Ты нисколько не виновата в том, что здесь произошло. И знай, что я всегда буду на твоей стороне. Всегда и во всем. И я готов поддержать любое твое решение.
– Прости, Эрик. – На глаза у нее навернулись слезы, и Риоко быстро вытерла их. – Мне не следовало вымещать злость на тебе. Я действительно должна поговорить с ним.