– В Хиросиме вообще всегда и всё получше. Правда, Тэнтё? – подмигивает хозяину Вада.
Тот с готовностью кивает, вытирая руки о фартук.
– Не нагоняй на меня тоску по дому, – говорит он.
– Тэнтё, это мой приятель Ямадзаки. – Вада тычет коротким толстым пальцем в своего спутника. – Он хоть и из здешних, из токийцев, но на самом деле вполне нормальный мужик.
Ямадзаки убирает сложенный зонт в специальную стойку возле двери и, прижав руки к бокам, церемонно кланяется Тэнтё:
– Для меня честь с вами познакомиться. Пожалуйста, отнеситесь ко мне с добром, – отдает он дань традиции.
Вместо ответа Тэнтё машет перед лицом руками:
– Давай-ка без формальностей! Садись-ка лучше, расслабься.
– Садись, садись! – подхватывает Вада. Оба приятеля усаживаются перед барной стойкой.
– Что будете пить? – справляется Тэнтё.
– Немедля пива, – отвечает Вада.
Хозяин достает из морозильной камеры два заледеневших пивных бокала с ручками и отступает, чтобы их наполнить. Первый раз за все это время в кафе наступает тишина, и слышится лишь непрерывное глухое потрескивание дождя на улице, напоминающее звучание старой виниловой пластинки.
У Ямадзаки озадаченное лицо. Он обводит взглядом сумрачное и не слишком опрятное заведение. Его глаза натыкаются на старые туристические постеры с видами Хиросимы, на чучело какой-то птицы в углу. При ее виде он удивленно вскидывает бровь. Но больше всего ему сейчас не дает покоя вопрос, почему Вада только что сказал: «Немедля пива»?
– Вада, а ты когда потребовал «Немедля пива», то имел в виду «сию же минуту»?
– Просто у нас, в Хиросиме, под этим подразумевается «пивка для рывка», – объясняет Вада, вытирая со лба потеки дождя.
– Ага, – кивает Ямадзаки. – А это…
– Что?
– Ну, не звучит ли это как-то… неучтиво?
– Ямадзаки, у нас в Хиросиме все разговаривают друг с другом тепло и душевно. Это вы тут, в Токио, вечно холодные и чопорные, – насмешливо фыркает Вада.
Ямадзаки так и не может понять, то ли это нападки в его адрес, то ли Вада просто зубоскалит.
– Тэнтё, а не хочешь ли и ты пропустить с нами по пивку? – предлагает Вада хозяину.
– Вообще-то не положено, но… – Тэнтё быстро берет себе емкость из морозилки, отступает к дальней стене и вскоре возвращается с полным по самый ободок бокалом. – Чего я теряю-то, а?
Втроем они чокаются, хором восклицая:
– Kanpai!
Некоторое время шум дождя сопровождается звуком глотков, после чего все трое, переводя дыхание, в унисон издают:
– Уф-ф-ф!
Над их головами раздается скрип доски. Глянув наверх, Тэнтё качает головой.
– Экая шумная женщина! – с досадой произносит он и снова надолго припадает к пиву. Затем обращается к посетителям: – Ну, как идут дела в мире таксистов?
– Как всегда, ужасно, – невесело кивает Вада.
– С нетерпением ждем Олимпиады, когда в город съедутся многочисленные иностранные гости.
Ямадзаки задумчиво глядит в бокал с пивом, а Вада цыкает зубом. Им обоим не хочется говорить, что число клиентов у них резко сократилось. Молчание за стойкой вот-вот может сделаться неловким…
Но тут они замечают, как жена Тэнтё, спустившись по лестнице, неслышно подкрадывается к тому сзади за стойкой. Вада с Ямадзаки ее видят, но женщина прикладывает палец к губам, жестом прося ее не выдавать. Она подбирается к Тэнтё как можно ближе и кричит ему в самое ухо:
– Ты тут какого черта пиво распиваешь?!
Тэнтё резко подскакивает, проливая немного пива на столешницу.
– Женщина! Не смей меня так пугать!
– Что, решил, это нежить к тебе заявилась? – хохочет жена. – С твоим здоровьем пить нельзя! Доктора запретили.
– У меня скорее инфаркт случится, если будешь так выскакивать.
– В общем, я ухожу. Пока! – На прощанье она целует его в щеку. – Меня не дожидайся.
Она подходит к двери, сдвигает ее в сторону, пару мгновений глядит на дождь и, оглянувшись, говорит:
– Присмотрите за ним, ребята!
После чего берет из подставки зонт Ямадзаки и уходит.
– Вот, значит, почему ты переехал в Токио? – прищелкнув языком, посмеивается Ямадзаки.
– Ага! Чего не сделаешь ради любви? – усмехается Вада.
– Из еды что-нибудь брать будете? – набычившись, спрашивает у них Тэнтё.
– Может, взять Хиросиму-яки? – осторожно предлагает Ямадзаки.
Тэнтё с Вадой, неодобрительно нахмурясь, впериваются в него суровым взглядом.
– Что? – округляет глаза Ямадзаки.
– Объясни ему. – Пренебрежительно махнув рукой на Ямадзаки, Тэнтё идет шинковать капусту.