— Но мы же не дикари. Сегодня мы цивилизованная нация!
— Цивилизация тоже разная бывает… — многозначительно изрек Боб, — к тому же в каждом из нас сидит что-то от дикаря, — дай ему только волю.
— Может быть, ты и прав…
— Единственное, чего люди по-настоящему не хотят, — продолжал Боб, — так это чтобы к власти пришел нормальный, здравомыслящий человек. Я никогда не отличался особым благоразумием, — сам ведь знаешь, Али, — но я часто думаю, что миру если чего и не хватает, так это здравого смысла. — Он отложил в сторону трубку и сел в свое кресло. — Но какое все это имеет значение?! Сейчас нам надо придумать, как вытащить тебя отсюда. Есть ли в армии человек, на которого ты мог бы положиться?
Принц Али тихо покачал головой.
— Две недели назад я сказал бы «да», но теперь я не знаю, не уверен…
Боб мрачно кивнул.
— Плохо дело. От этого твоего дворца меня оторопь берет.
Али бесстрастно согласился.
— Да, везде шпионы… Все прослушивается — они все знают!
— Даже в застенках. — Боб взорвался. — Старик Ахмед прав. У него шестое чувство. Застукать механика, когда тот выводил из строя самолет, — а ведь мы бы поклялись, что этот человек нам предан! Послушай, Али, если мы хотим бежать отсюда, то это надо делать как можно быстрее.
— Я знаю, знаю. Я думаю, то есть я уверен, что, если я останусь, со мной расправятся.
Он говорил бесстрастно, без тени паники и даже с некоторым любопытством.
— Ну что, что, а попасть на тот свет у нас и так есть прекрасная возможность, — напомнил Боб. — Мы полетим к северу, ты понимаешь — там они нас не перехватят. Но это значит, что лететь придется через горы, а в такое время года… — Он пожал плечами. — Ты должен понять. Это большой риск.
Али Юсуф сразу помрачнел:
— Если что-нибудь с тобой произойдет, Боб…
— Не волнуйся обо мне, Али. Я не это имел в виду. Дело не во мне. В конце концов, таких людей, как я — рисковых, — рано или поздно убивают. Нет, просто я не хочу принуждать тебя к тому или иному шагу… Если часть армии действительно на твоей стороне…
— Мне не нравится вариант с побегом, — честно сказал Али, — но быть растерзанным толпой — тоже мало удовольствия.
Он помолчал.
— Ну хорошо, — сказал он наконец со вздохом. — Мы попробуем. Когда?
Боб пожал плечами.
— Чем раньше, тем лучше. Нам нужно найти подходящий предлог для полета… Как насчет того, чтобы проинспектировать строительство дороги у Аль-Язара? Внезапная прихоть твоего высочества, а? Отправляйся туда сегодня после обеда. Когда твой автомобиль подъедет к взлетно-посадочной дорожке, затормози. Я буду ждать уже там — наготове. Сделаем вид, будто хотим осмотреть строительство дороги с воздуха, понимаешь? Мы взлетим, и… Конечно, нельзя брать никакого багажа. Все должно выглядеть совершенным экспромтом.
— Нет ничего, что я хотел бы взять с собой, кроме одной вещи. — Он улыбнулся, и эта улыбка изменила его лицо до неузнаваемости. В современном чистосердечном молодом человеке западного образца тут же проступила врожденная хитрость и коварство его расы, — качества, которые помогли выжить не одному поколению его предков.
— Ты мой друг, Боб, и ты должен это видеть.
И принц, засунув руку под рубашку, извлек оттуда небольшой замшевый мешочек.
— Что это? — Боб озадаченно нахмурил брови.
Али развязал шнурок и высыпал содержимое мешочка на стол. На мгновение у Боба перехватило дыхание, а выдохнув, он даже слегка присвистнул.
— Боже! Они настоящие?
Али рассмеялся.
— Ну конечно! Большая часть их принадлежала моему отцу. Он приобретал новые каждый год. Я тоже. Их покупали для нашей семьи люди, которым мы могли доверять, — в Лондоне, в Калькутте, в Южной Африке. Это традиция нашей семьи — чтобы было на черный день. По нынешним временам они стоят больше семисот пятидесяти тысяч.
— Три четверти миллиона фунтов. — Боб снова присвистнул, поднял несколько камней со стола и покатал их между пальцами. — Фантастика! Сказка. Из-за них многие на такое могут пойти…
— Да. — Смуглый юноша кивнул. На его лице вновь проступило выражение вековой усталости. — Люди перестают быть самими собой, когда дело доходит до драгоценных камней. От них начинаются сплошные несчастья — смерти, казни, убийства… Но особенно они опасны для женщин, для которых это не просто деньги, но самые вожделенные украшения. Они хотят обладать ими, носить бриллианты на руках, на шее, на груди. Я никогда не доверил бы эти камни женщине. Но я доверяю их тебе.