И перед этими петухами гамбургскими поди она свой нос породистый не задирает, да? Болт я на это клал, ага. На меня тоже смотреть научу по-другому.
Короче, вышел из дома смотаться за жрачкой, а тут он. Задрот белобрысый. Кривится, матерно бухтит, прет какой-то хлам.
– Эй, не подскажете, мусорка тут где? – крикнул он пацанве на великах, и те указали ему направление.
Он поплелся на помойку, а я только и осознал, что сменил курс, когда стал подниматься по лестнице. Увидел этого, и прижало глянуть в зеленючие зенки его сестрицы. Вотпрямсчаз.
Придурок даже дверь не захлопнул, и та приглашающе распахнулась, только я раз стукнул костяшками. В прихожей – гора хлама, в квартире тихо, и только в ванной возня какая-то. Конечно, я должен был стучать нормально. Конечно, стоило крикнуть. Конечно, ни хера не правильно запираться в чужую квартиру без приглашения. Но чует мое седалище, что приглашения я хер дождусь. Да и в принципе только открыл дверь в ванную и увидел мою кошку, в коротком домашнем халатике, стоящую на одной босой ноге, поджав вторую, все стало глубочайше пох*й. Потому что эта зараза опять стояла, отклянчив свою круглую жопку, гримасничая перед зеркалом. Бл*дь, ну вот напрашивается сучка! Откровенно. А когда девушка так упорно просит, как я могу отказать?
На мое вполне себе вежливое приветствие она взвизгнула, разворачиваясь на месте. Глаза вытаращила, рот раскрыла, задницей вжалась в раковину. Не, мне как было, больше нравилось.
– Ты! Какого черта ты делаешь в моей квартире?! – От ее вопля в маленькой ванной я чуть не оглох. – Пошел вон!
И нет бы стояла на месте и орала, так нет же, давай в меня швырять чем ни попадя. А потом и рванула, видно надеясь прорваться. Куда, бля, в этом проеме дверном и мне-то самому тесно.
– Сука-а-а-а! – зашипел, когда она впоролась своим острым плечом точнехонько в то место на ребрах, где до нее отметились цепи.
Шагнул неловко, перехватывая засранку, и тут под ногу попалась одна из тех бабских хернюшек, которыми она в меня швырялась. Срань эта оказалась, как назло, крепкой и круглой, кошка брыкалась отчаянно, вот я и рухнул на спину, роняя и ее на себя. Не остановившись и на секунду, бешеная девка рванулась опять, за малым не вмазав мне коленом в пах.
– Да, бл*дь, достала! – рявкнул я, переворачиваясь и подминая ее под себя. – А ну лежать!
– Отвали-и-и-и! Тварь-скот-животное! Пусти-и-и-и!
Да ну *бжетвоюмать, сейчас сюда полрайона сбежится.
– Да заткнись же ты! Я ни хера тебе…
– А-а-а-а-а-а!
Накрыл ее рот ладонью, затыкая.
Да что за дура истеричная! Слова сказать не дает. Но с другой стороны, когда между твоих дрыгающихся ног внезапно лежит здоровенный мужик, чей железобетонный стояк уперся тебе в живот, то на беседы не тянет. Но, бля, нах же так ерзать? У меня же и так перед глазами опять за один вдох красно, и в башке все похотью на раз вымело. Трется об конец мне жаришкой своей, сиськами об грудь, ручонками колотит, а у меня уже яйца поджались, еще чуть – и спущу. Давай, Зима, сползай, пока не опозорился.
– Не ори больше! Поняла? Не насилую я баб. Нах не надо. Сама дашь, куда денешься.
Толкнулся бедрами последний разок… и еще, ну слишком ох*ительно. Ну все, подъем. И тут она меня укусила. Со всей дури, пронзая прямым свирепым взглядом, будто бросая вызов.
Глава 5
– Ах ты ж-ж-ж-ж! – зашипел придавивший меня к полу мерзавец и отдернул руку от моего рта.
Я снова бесполезно рванулась, хватнула воздуха под его неподъемным весом и завизжала. Прямиком в его заткнувший меня рот. Крик стал мычанием, и, взъярившись, я цапнула его за губу. Точнее, клацнула зубами, потому что гад опередил меня, резко отстранившись за мгновение.
– Только укуси – я тебя прямо тут вы*бу, – прошипел он, тяжело дыша мне в губы и сжигая зверским взглядом.
– Скот, отпусти меня немедленно! – ответила я ему тоже рычанием и напряглась, силясь сдвинуть этого слона хоть немного. Как бы не так, он только сильнее вжался в меня, распластывая по полу. От давления его твердого члена на мой лобок у меня в глазах цветные пятна поплыли. Самое унизительное, что моему идиотскому телу нравилось все это. И вес его неподъемный, и железная твердость мышц, и ощущение бессилия, почти обездвиженности, и дыхание рваное у моих запылавших от контакта с его губ. И, провались он в бездну адову, болезненное давление немаленькой такой мужской плоти, пульсацию в которой я, кажется, улавливала даже сквозь разделявшую нас ткань. Или это у меня все так пульсирует? Как это вообще? Как! Как испуг и ярость вспышкой обратились в похоть?!