По салону пробежал взволнованный шепоток. Том сдвинул брови и пристально наблюдал за надменным Макинтошем. Что это значит – «вне закона»? Значит ли это, что Беловодье оставляет их без своего покровительства и защиты? Иными словами… отказывается от них? Выбрасывает?
Макинтош величественно поднял руку вверх – все моментально стихло.
– Без паники, солдаты! – гаркнул он. – Оставайтесь на своих местах. Прямо сейчас мы решаем эту… гм… проблему. Новое укрытие находится далеко, и ехать придется долго. Через несколько часов сделаем короткую остановку, а потом будем ехать без перерыва сутки. Приготовьтесь.
И сел на переднее сидение.
***
Сразу после прибытия на какую-то заброшенную базу офицер Макинтош собрал всех перед небольшим двухэтажным кирпичным зданием. Он сообщил, что дальнейшие распоряжения будут спущены руководством завтра утром, а до этого времени все они должны оставаться здесь, и посоветовал, пользуясь возможностью, как следует выспаться.
Все ребята, понурые и угрюмые, в полном молчании разошлись по кроватям в бараке, куда их определили. Том, измотанный недавними событиями, быстро уснул, но спал он беспокойно.
В ту ночь ему снилась их жизнь в школе. Затем во сне появились Джейсон, Лестер, мелькнул Старый Сэм, потом образ сменился черноволосой девочкой из книжного магазина, которая затем обернулась девочкой с сине-зелеными глазами из резиденции. Через минуту они все полукругом стояли прямо перед ним и хором задавали какой-то вопрос, а Том не мог ответить на него, как ни старался. Они настойчиво и терпеливо раз за разом повторяли вопрос; он же, ощущая себя полным кретином, молчал. Затем все неожиданно провалились в сплошную непроглядную тьму, где были слышны только звуки выстрелов и чьи-то крики. Мгновение спустя Том вновь обнаружил себя стоящим в злополучном кабинете королевской резиденции и читающим записи из тех досье.
Вздрогнув, как от удара, Том проснулся. Некоторое время он лежал в темноте и отрешенно пытался вспомнить, что за вопрос задавали ему во сне. Сейчас вопрос этот казался чрезвычайно важным, но он, как назло, не мог ничего припомнить. В отчаянии он подумал, что чем больше времени проходит и чем больше усилий прикладывает, тем меньше деталей сна может припомнить. Как всегда, с течением времени образы из сна становились все более размытыми.
Уснуть он больше не смог, поскольку перед глазами все время вставали те злополучные записи. Вяло текущие мысли кружились в голове, все время путались, перескакивая с одного на другое, и никак не хотели упорядочиваться.
Постепенно мысли от обнаруженных им досье сменились размышлениями о его собственной жизни, и он в который раз попытался вспомнить, как попал в школу.
И в который раз не смог.
Воспоминания о детстве были отрывочные. Одни тренировки, лекции и всяческие занятия. Они никогда не спрашивали, почему они учатся там. Том только помнил внушаемую им мысль, что учиться в их школе – очень и очень престижно, что они были специально избраны, что они лучше всех других. Правда, то, каким, собственно, образом их избрали, никогда никем не упоминалось.
В какой-то момент Тому мучительно захотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями по поводу найденных досье в том особняке – но с кем? Он повернул голову и, чуть прищурившись, вгляделся в силуэты лежащих на соседних койках людей. Слева лежал Джейсон, чуть дальше – Лестер. Оба не двигались, и Том гадал, спали ли они.
Он вновь спросил себя, что именно произошло в его отсутствие в особняке, ведь Том впервые в жизни видел Джейсона в настолько мрачном расположении духа.
Разбудить, что ли?
Том почти сразу же отмел эту мысль. Он никогда не был по-настоящему близок ни с кем из ребят, не дружил с ними, даже более того – сторонился их. И теперь он просто не мог взять и поделиться с ними своим беспокойством. Тем более с Джейсоном.