— Я вас слушаю, — с заметным напряжением в голосе сказала стюардесса.
— Можно вас попросить… присесть рядом?
Стюардесса опешила.
— Видите ли…
— Ну пожалуйста.
Она настороженно опустилась на соседнее кресло.
— Что вы мне хотите сказать, мистер Уилсон?
Он внутренне собрался.
— Тот человек по-прежнему находится на крыле.
Стюардесса замерла, глядя прямо на него.
— Причина, почему я вызвал вас, очень серьезная. Дело в том, что он начал ковыряться в двигателе, — торопливо объяснил Уилсон.
Стюардесса инстинктивно повернулась к иллюминатору.
— Нет, нет, не смотрите туда. Его там нет. Всякий раз, когда вы подходите, он куда-то запрыгивает и прячется.
Горло Уилсона было полно вязкой слюны. Он представил, о чем сейчас думает стюардесса, и испытал приступ тошноты. Услышь он такое от кого-то другого, сам думал бы точно так же. Голова закружилась. «Я схожу с ума», — предположил Уилсон.
— Дело вот в чем, — сказал он, отметая тревожную мысль. — Если все это не плод моего воображения, тогда самолет в опасности.
— Да, — сказала стюардесса.
— Знаю. Вы думаете, что я спятил.
— Ни в коем случае.
— Тогда выполните мою просьбу, — сказал Уилсон, сражаясь с закипавшим внутри гневом. — Передайте летчикам мои слова. Попросите их постоянно следить за крыльями. Если они ничего не заметят, я буду только рад. Но если заметят…
Стюардесса молча смотрела на него. Кисти Уилсона сжались в кулаки. Но даже в таком состоянии они не перестали дрожать.
— Вы меня слышали?
Стюардесса вскочила с кресла.
— Я передам им ваши слова.
Уилсон следил за удалявшейся стюардессой. Она шла быстрее обычного. Потом, словно почувствовав, что он наблюдает, сбавила шаг. «Делай вид. Меня не обманешь», — подумал он и снова повернулся к окну. В животе противно забурлило.
Уродец появился ниоткуда. Он спрыгнул на крыло, будто гротескный балетный танцор, исполнивший замысловатое па. Не теряя времени, вновь оседлал гондолу, обхватив ее волосатыми ногами, и продолжил возню с кожухом.
«А почему я так волнуюсь? — вдруг подумал Уилсон. — Разве этому жалкому существу под силу ногтями выковырять заклепки? Не так уж и важно, увидят летчики этого шкодливого „пассажира“ или нет. Безопасности самолета это не угрожает».
В этот момент уродец оторвал край металлической плиты.
Уилсон в ужасе разинул рот. Увидев выходящих из кабины летчика и стюардессу, он замахал руками и закричал:
— Сюда! Быстрее!
Летчик взглянул в сторону Уилсона, затем, отстранив стюардессу, быстро двинулся по проходу.
— Быстрее! — снова крикнул Уилсон.
Он повернулся к иллюминатору. Естественно, «потрошитель моторов» успел скрыться. Теперь это не имело значения. Налицо следы его деятельности.
— В чем дело? — спросил летчик, резко остановившись возле кресла Уилсона.
— Он отогнул плиту кожуха, — дрожащим голосом сообщил Уилсон.
— Кто — он?
— Человек снаружи! Говорю вам, он…
— Мистер Уилсон, прекратите кричать, — приказал летчик.
Уилсон застыл с раскрытым ртом.
— Я не знаю, что здесь происходит, — продолжал летчик, — но…
— А вы посмотрите вон туда! — крикнул Уилсон.
— Мистер Уилсон, я вас предупреждаю.
— Ради бога! — умоляюще крикнул Уилсон.
Он проглотил слюну, пытаясь сдерживать слепую ярость. Плюхнувшись в кресло, дрожащей рукой указал на иллюминатор.
— Вам что, трудно туда посмотреть?
Пилот шумно втянул в себя воздух и наклонился к иллюминатору. Через мгновение он холодно посмотрел на Уилсона.
— Я посмотрел, — столь же холодно произнес летчик.
Уилсон приник к иллюминатору. Все пластины были целехоньки!
— Постойте, не уходите. Я ведь видел, как он отдирал пластину. Вон ту.
— Мистер Уилсон, если вы не…
— Говорю вам: я видел, как он отдирал пластину, — упрямо повторил Уилсон.
Летчик смотрел на него с той же брезгливой отчужденностью, какую он уловил во взгляде стюардессы. Уилсон затрясся всем телом.
— Я же видел его!
Голос надломился, и это испугало Уилсона ничуть не меньше, чем уродец за стеклом.
Летчик уселся рядом с ним.
— Мистер Уилсон, пожалуйста, успокойтесь, — сказал он. — Хорошо, вы его видели. Но не забывайте о других пассажирах. Мы не имеем права сеять панику среди них.