— Весьма сожалею, гражданин, но в данный момент вам всем, подчеркиваю — всем без исключения придется выполнять мои указания. Я — старший следователь Лесной Прокуратуры.
От неожиданности коапповцы застыли, не в силах вымолвить ни слова, а Кашалот так растерялся, что ему даже не пришло в голову потребовать, чтобы Комариха предъявила удостоверение. Мартышка отдернула от бумажки руку так резко, словно ее ударило током, и, прошмыгнув к Кашалоту, юркнула за его спину. Кашалот, слегка оправившись от потрясения и обретя дар речи, наклонился к ней и тихо произнес:
— Это вы что-нибудь натворили? Я знал, что ваши выходки когда-нибудь плохо кончатся.
— Я… я ни в чем не виновата, — испуганно затараторила Мартышка, — но все равно я больше не буду! У меня в защечных мешках сейчас только… — она раскрыла рот так широко, словно находилась на приеме у зубного врача, и стала вытаскивать из защечных мешков различные мелкие предметы. — Вот, смотрите: два маленьких кукурузных початка, пять шахматных фигур, — я их одолжила в одном доме, — вот расческа, ключ — не помню чей, но я его верну, честное слово! Я осознала!
— Она осознала, — поддержал Удильщик, — клянусь своей удочкой!
— Мы… мы дадим ей такую характеристику, такую характеристику… — не в силах выразить словами всю ее изумительность, Стрекоза затрепетала крыльями.
— Я подпишу любую! — заверил Кашалот. — В крайнем случае, мы возьмем Мартышку на поруки и перевоспитаем…
— Под мою личную ответственность, — добавил Гепард и пояснил: — Я ее сосед по Африке, и она все время будет находиться в поле моего зрения.
— Уж ты ее, Комарушка, не привлекай, — попросила Сова. — Бес попутал — с кем не бывает?
Все время, пока коапповцы поочередно старались выгородить Мартышку, Комариха переводила взгляд с одного заступника на другого, словно силясь понять, чего от нее хотят. Дождавшись, пока договорит Сова, она спросила:
— Все высказались? — после чего заявила, раздельно и четко выговаривая каждое слово: — Не пытайтесь запутать следствие. Содержимое защечных мешков Мартышки не имеет абсолютно никакого отношения к данному делу.
Коапповцы почувствовали облегчение… но в то же время ощутили и некоторое беспокойство.
— Ка…какому делу? — попытался уточнить Кашалот.
— Ага, я так и предполагала! — в голосе Комарихи сквозил сарказм. — Вы все, конечно, ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете.
— Где-то я такое уже слышал… — Рак шевелил усами, мучительно пытаясь что-то вспомнить.
Комариха насторожилась:
— Что вы слышали?
— Вспомнил! — обрадовался Рак. — Песня когда-то была такая: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, никому ничего не скажу».
Комариха не могла скрыть разочарования.
— И напрасно не скажете, Рак, — только добровольное чистосердечное признание облегчит участь правонарушителя. Приступаю к допросу. Ну так что, будем запираться или будем признаваться?
Председателю КОАППа так осточертела неизвестность и полнейшая невозможность что-либо понять в происходящем, что он выразил готовность признаться в чем угодно, лишь бы ему растолковали наконец, в чем именно. В том же духе высказались и его коллеги. Как ни странно, следователь пошла им навстречу.
— Хорошо, — заявила она. — Сделаю вид, что я поверила: никто из вас не слышал об этом деле. Так вот, около года назад в принадлежащем частному лицу курятнике, неподалеку отсюда, были установлены настенные часы. С первого же дня, точнее, с первой же ночи с ними стали происходить таинственные вещи…
— Ой, как интересно! — воскликнула Стрекоза. — Обожаю все таинственное! Что же с ними происхо… — но она осеклась под испепеляющим взглядом Комарихи, которая сурово её отчитала:
— Впредь прошу меня не перебивать — когда говорит следователь» подозреваемая обязана молчать и слушать.
— Я… я подозреваемая?
— Здесь все подозреваемые, — отрезала Комариха. — Я продолжаю. Днем часы шли нормально, однако каждую ночь отставали на несколько часов. Неоднократный осмотр в часовой мастерской показал, что механизм совершенно исправен. Стремясь выяснить причину этого загадочного явления, хозяин курятника несколько дней назад остался в нем на ночь. С заката до рассвета он не сводил с часов пристального взгляда…
Следователь сделала паузу, а слушатели, они же подозреваемые, затаили дыхание. Дальнейший рассказ Комариха вела, произнося слова с расстановкой, голосом, в котором зазвучали зловещие нотки…
— В полночь часы вдруг остановились, а на рассвете так же внезапно опять пошли, хотя ни в первом, ни во втором случае никто к ним не приближался. Какой отсюда следует вывод? Очевидно, неизвестные лица — назовем их Икс, Игрек, Зет и Э-оборотное…