— Он вообще цветами увлекается. А если честно, то и я тоже, — призналась Валлаби. — Наверное, ужасно бесцеремонно с нашей стороны снова вторгаться сюда — вам же работать надо…
— Ерунда! — успокоил ее Кашалот. — То есть, работать, конечно, надо, но…
— Но и удовлетворить любознательность мальчика тоже надо, — закончила за него Виктория Регия. — Как знать, быть может, он будущий бионик… а, Валёк? Хочешь стать биоником?
— Конечно, хочу! — выпалил валлабёнок. — А что это такое?
— Прыгай сюда, на мой лист, я тебе объясню. Допрыгнешь?
— А то как же! — Валек прыгнул, благополучно приземлился (если можно так сказать о мягкой посадке на лист) и тут же, забыв о загадочном слове «бионик» и вообще обо всем на свете, потянулся к цветку. Уткнувшись в него носом, он блаженно зажмурился и стал с наслаждением вдыхать его аромат. Затем, оторвавшись на мгновение, крикнул: — Мамочка, он так пахнет, так пахнет — всю бы жизнь нюхал!
— Всю жизнь? — гигантская кувшинка рассмеялась. — Боюсь, это «однообразное занятие очень быстро тебе надоело бы. Если, конечно, только нюхать. А вот если к приятному запаху прибавить чего-нибудь вкусненького… Совсем другое дело, верно? Сейчас я тебя кое-чем угощу. Не возражаешь?
Валёк не возражал.
— Вот и отлично. А ты поможешь мне в одном очень важном деле. Идет?
— Идет! — согласился малыш, но тут же спохватился: — А как же мама?
— Что за вопрос — конечно же, мы и маму угостим. Валлаби, прыгайте и вы сюда! Надеюсь, вы не откажитесь от небольшого пиршества? Считайте, что я даю завтрак в вашу честь и в честь вашего наследника. Полагаю, я имею на это право?
Валлаби не заставила себя долго упрашивать — ее ответом был прыжок на тот же круглый зеленый «плот», где уже совсем освоился ее ненаглядный Валёк.
Коапповцам, естественно, было крайне любопытно, как будет выглядеть завтрак в честь Валлаби и ее сынишки и какие яства на нем будут подаваться.
Они сгрудились на берегу озера напротив «стоянки» Виктории Регии, и внимание их было настолько поглощено происходящим на ее «борту», что они не услышали приближающегося треска крыльев и обернулись лишь тогда, когда до них донесся чей-то хриплый голос:
— Угощают кого-то… Везет же некоторым! — и вслед за ним другой голос, на этот раз хорошо знакомый:
— Разве о еде вам надо сейчас думать?
К собравшимся на берегу подлетали двое: Стрекоза и с нею какая-то незнакомка.
— Милый Кашалот! — радостно закричала Стрекоза, — посмотрите, кого я привела! Угадайте — кто это?
— Тут и угадывать нечего: Кузнечик.
— Хм, — хмыкнула незнакомка. — Во дает!
Мартышка уставилась на нее широко открытыми глазами. В них был ужас.
— Какой же это Кузнечик?! — завопила она так, что все вздрогнули. — У Кузнечика усы намного длиннее… А это… это страшно вымолвить — Саранча!
Не успели ее коллеги осознать грозный смысл этого известия, как Стрекоза таким же радостным тоном сообщила:
— Она мечтает поселиться на нашей поляне.
—Что-о?! — Рак покрутил клешней у головы. — Вы в своем уме? Ну, Стрекоза, спасибо, — хорошенькую услугу оказали вы КОАППу, нечего сказать… Только Саранчи нам здесь не хватает!
Стрекоза растерялась.
— Но меня ведь к ней направили, — пролепетала она. — От нее же поступила просьба о помощи — одна из первых… Неужели мы откажем ей в помощи?
— Ни в коем случае! — твердо заявил Кашалот. — Когда дело касается экстренной помощи, мы не в праве делить животное население на «чистых» и «нечистых». Но вы, — повернулся он к Саранче, — должны доказать, что действительно попали в беду или, по меньшей мере, в затруднительное положение.
— И докажу, и расскажу, и покажу, не сомневайтесь, — заверила Саранча. — Потому что положение у меня — хоть ложись и помирай. Кончились золотые наши денечки — со всех сторон обложили нас люди: самолеты против саранчи посылают, за стаями нашими со спутников следят, розовых скворцов на нас напускают, а у них аппетит на саранчу — жуть! Мух-саранчеедок собираются разводить — личинки этих мух саранчой питаются. Теперь надумали взять нас измором, причем как! Наши законы против нас же хотят обратить!
— У вас есть законы? — Гепард вложил в свой вопрос изрядную долю сарказма. Но Саранча, нимало не смутившись, ответила:
— А как же — законы саранчовой стаи! Глядите — что у меня тут, на брюшке, по бокам первого сегмента?