— Один-единственный рецепт? — Мартышка засмеялась. — Да я вам сейчас накидаю таких рецептов целую кучу — только успевайте записывать: Африканская Протея специально для полевых мышей, которые ее опыляют, отращивает вокруг соцветия сладкие листочки и…
Но Сова оборвала ее на полуслове и стала стыдить:
— Что ж ты, Мартышка, гостью записывать заставляешь? Сама бы и записала.
— Да-да, Сова абсолютно права, — поддержал ее Кашалот. — Дорогая Валлаби, интересующие вас рецепты будут немедленно отпечатаны на бланке КОАППа и вручены вам в нашем фирменном конверте.
На этой жизнеутверждающей ноте и завершилось заседание КОАППа, на котором, как уже было сказано, благим замыслам председателя суждено было осуществиться, причем не только без каких-либо потерь, но и с ценными приобретениями, как-то:
1. Коапповское озеро украсило чудеснейшее творение Природы (в отсутствии Виктории Регии об этом можно говорить, что называется, открытым текстом), которое, к тому же, является настоящей плавучей сокровищницей оригинальных технических идей, и…
2. У Кашалота появились вполне реальные шансы получить высшую, самую престижную научную премию.
Приобретения морального плана не станем даже упоминать они сами собой подразумеваются…
ПОЧЕМУ Я ОСЕЛ
У этого заседания была своя предыстория.
Такое учреждение, как Комитет Охраны Авторских Прав Природы, не могло, естественно, обойтись без хорошо налаженной патентной службы. Она и была создана вскоре после основания КОАППа. Кого следует назначить на должность начальника Бюро патентов, Кашалот знал с самого начала. Ему было известно, что среди изобретателей, обращающихся в патентные органы, встречается немало чудаков, одержимых, не совсем нормальных, а то и совсем ненормальных. Общение с ними зачастую сопряжено с большими трудностями и требует от официального лица уравновешенности. A у Рака как раз весьма совершенные органы равновесия — простые и надежные. Это и определило выбор председателя КОАППа.
С первых же дней своего функционирования коапповское Бюро патентов оказалось буквально заваленным присланными проектами машин, механизмов, приборов, аппаратов, действующих по принципу живых организмов. Среди них были четыре проекта установки для поиска полезных ископаемых по принципу птиц, добывающих корм в прямом смысле из-под земли. Проекты эти пришли в КОАПП почти одновременно и были очень похожи, хотя их авторы, юные бионики жили за сотни, даже за тысячи километров друг от друга и не были знакомы. Такое не раз уже случалось в истории науки и техники. Двое, а бывало, даже трое и больше ученых или инженеров, живущих порой на разных континентах, совершенно независимо делали одно и то же открытие либо изобретение — нередко в один и тот же день, а то и в один и тот же час! Иногда это, увы, приводило к взаимным обвинениям в плагиате и к многолетним тяжбам о приоритете…
В данном случае благодаря мудрости Председателя КОАППа удалось избежать и того, и другого. Мудрость заключалась в том, что Кашалот принял Соломоново решение: коапповских патентов (разумеется, заверенных личной подписью самого Кашалота и круглой печатью) были удостоены авторы всех четырех проектов. Поскольку каждый из авторов ничего не знал об остальных, он вправе был именно себя считать первооткрывателем идеи. От скольких инфарктов избавили бы люди своих творцов, если бы переняли эту разумную практику!
После оформления упомянутых патентов остался сущий пустяк: воплотить заложенную в них идею в жизнь. И работа закипела! Началась она, как водится, с бесчисленных согласований, совещаний и обсуждений. Можно считать, что они были весьма эффективны, ибо в результате уже к ноябрю (а проекты пришли в первых числах августа) научно-технический совет КОАППа, возглавляемый, разумеется, Кашалотом, пришел к однозначному выводу: к разработке необходимо привлечь высококвалифицированных специалистов.