Учёный заклокотал горлом.
– Я тороплюсь, – заявил пришелец. – У меня поручение от капитана Шадора – забрать заказ под номером шестьсот шестьдесят семь.
Акеба качнул головой от плеча к плечу, так чтобы уши обязательно задевали сочленения. Так лашми выражали полное согласие и готовность.
– Нас предупредили. Образец здесь.
– Где? – пришелец окинул взором пустую сферу.
– Оплата прежде.
Гуманоид скривил губы и протянул лашми чек-жетон.
– Спонсоры вам заплатят.
Акеба поднёс жетон к глазам и внимательно рассмотрел.
– Конклав?
– Раз видите, зачем спрашиваете? – насмешливо осведомился гуманоид.
Акеба пренебрежительно вздёрнул клюв и с достоинством удалился в соседнюю сферу. А пришелец невозмутимо проводил его взглядом.
Вскоре лашми вернулся, бережно неся сосуд.
– Это – оружие? – удивился гуманоид.
– Видели название лаборатории? – вздорно прошлёпал Акеба.
Пришелец кивнул.
– Тогда зачем спрашиваете?!
– Ты знаешь, с кем пререкаешься, рептилия?
Лашми прямо-таки вскипел от негодования. Эти приблудыши их ни во что не ставили! Акеба не выносил гладкокожих. Минули сотни гаков, а гладкокожие так и не ассимилировались. Вместо этого они вынуждали других подстраиваться под них. Давали лашми странные прозвища – рептилии, мелкоголовые, клювастые, большеротые и лопоухие… Негуманоиды и бородавчатые. Зачастую непонятно, но завсегда оскорбительно. Народ Вузюкумафлашми считал рельефную кожу с выпуклым рисунком верхом совершенства и красоты. В отличие от непристойно гладкой или, хуже того, покрытой мерзкой растительностью у гуманоидов.
А как иначе разглядеть породу, как не по узору выпуклостей?
Лашми брезгливо уставился на собеседника. Какой неприятный цвет лица. Как у больного, снедаемого болотной лихорадкой. Акеба даже воинственно подпрыгнул. Народ Вузюкума было кому защищать. Князья лашмани собирали дань, но подданных берегли исправно.
– Мы пожалуемся в галактический департамент!
Каруин Брид Дану лишь усмехнулся в ответ. Поглядывая на лашми сверху вниз, он видел перед собой забавно скачущее пупырчатое существо с маленькой и неправильно вытянутой головой. Зато с большими ушами. Хотя сейчас негодующий вузюк-лашми свернул их трубочками, но выкатил и без того круглые глаза без белков и шлёпал безгубым ртом. Чрезмерно крупным для такой крошечной головы. А вместо носа у него торчал клюв.
Дану всё это надоело, и он протянул руку к сосуду. Но Акеба упрямо отодвинулся. И пришелец недоумённо застыл с вытянутой ладонью.
– Что такое? Чек вы получили. Давайте сюда заказ. Мне некогда, на крейсере ждут.
– Прежде представьтесь.
– Зачем?
– Мы не отдаём ценные образцы кому попало, – непреклонно заявил лашми, ощущая свою правоту.
– Хотите знать моё имя? – огненные зрачки расширились, залив чёрную радужку. – Дану.
– Да ну?
– Дану, и этого вам достаточно.
Посланник Шадора почти силой вырвал сосуд из когтей учёного – тот аж оцепенел от такой беспардонности – и сунул в кубический контейнер с ручкой. Щёлкнул замок. Каруин Брид Дану подхватил вместилище, развернулся и направился к выходу под неодобрительным взглядом лашми. Почти у самой двери обернулся и сказал, как будто только что вспомнил:
– Да! Мы развернули пункты рекрутизации. Неподалёку.
И спокойно двинулся дальше, отбросив за спину тёмную массу волос, ниспадающую на плечи, и бормоча себе под нос:
– И с какой нужды Шадор набирает этих…
Акеба отмер и возмущённо проквакал ему вслед:
– Высокомерный ублюдок!
Сектор 23-18-71, Пояс Риволка, система Дейгара, Дейгар, Метрополия
Кортес Ириэс Аньес
Глава Отдела внешней разведки Дейгара капитан Кортес Ириэс Аньес склонился перед отцом.
– Хорош, – бросил тот. – Мундир.
Кортес выпрямился и откинул на спину завязки праздничного плаща, чтобы не мешали Аньесу-старшему рассмотреть сына во всём великолепии. В душе капитан улыбался. В такой день нельзя не улыбаться. Но перед отцом не показывал своей радости, наоборот, замер с каменным лицом, чтобы соответствовать воспитанию и положению.
Напутствие длилось долго, но Кортес слушал внимательно. Отец всегда был точен и говорил только по делу.