Резонно и логично поэтому сделать вывод, что необходимо было дать человеку религию, соответствующую степени его невежества. На той стадии бесполезно было бы говорить с ним о Боге, который весь нежность и любовь. С точки зрения человека того времени эти качества были проявлением слабости, и от него нельзя было ожидать преклонения перед Богом, который обладал качествами, в его глазах презренными. Бог, которому он подчинится, должен был быть сильным Богом — Богом, которого нужно было бояться, Богом, который мог извергать громовые раскаты и держать в своих руках молнии.
Таким образом, человек вначале вынуждался бояться Бога, и ему были даны такие религии, которые кнутом страха способствовали его духовному благополучию.
На следующем шаге предстояло возбудить в нем некоторую степень бескорыстия посредством принуждения его к отказу от части мирских благ — к жертвенности. Это было достигнуто так: человеку был дан Племенной или Расовый Бог, который являлся ревнивым Богом, требовавшим от него глубочайшей преданности и принесения в жертву собственности, которую взрослеющий человек высоко ценил. Взамен Расовый Бог был другом и могучим союзником, помогая человеку во всех его боях и возвращая ему сторицей тех овец, быков и пшеницу, что были принесены в жертву. Человек еще не достиг той стадии, когда мог понять, что все создания сродни друг другу, но Племенной Бог учил его быть милосердным по отношению к соплеменнику и дал законы, устанавливающие равенство и честность взаимоотношений между людьми одной расы.
Не следует думать, что эти последовательные шаги проделывались с легкостью, без мятежей и отступлений со стороны примитивного человека. Эгоизм заложен в его низшей природе и по сей день, поэтому многочисленные прегрешения и случаи вероотступничества неизбежны. В еврейской Библии мы имеем много примеров тому, как человек забывался, и его снова и снова должен был терпеливо и настойчиво «подгонять» Племенной Бог. Лишь наказания, исходящие от долготерпеливого Расового Духа, оказывали воздействие, возвращая человека к закону — тому закону, которому и по сей день лишь немногие из людей научились подчиняться.
Однако всегда существовали пионеры, которые требовали чего-то более высокого. Когда они становились достаточно многочисленными, делался следующий эволюционный шаг, так что всегда существует несколько градаций по уровню сознания. И вот около двух тысяч лет назад настало время, когда наиболее продвинутые представители человечества обрели готовность сделать очередной шаг вперед и воспринять религию добродетельной жизни ради будущей награды в таком состоянии существования, в которое они должны были верить.
Предстояло проделать долгий и трудный путь. Сравнительно легко было взять овцу или быка в храм и предложить их в качестве жертвы. Если человек приносил первые плоды своей житницы, своего виноградника или первенцев из своей отары или стада, у него все-таки оставалось что-то, и он знал, что Бог снова наполнит его закрома и вернет ему с избытком. Но на новом уровне вопрос стоял уже не о принесении в жертву своего добра. От человека требовалось, чтобы он пожертвовал собой. И это было даже не жертвой, которую надлежало принести одним лишь внешним актом мученичества; это тоже было бы сравнительно легко. Вместо этого от него требовали, чтобы он день за днем, с утра до ночи, действовал милосердно по отношению ко всем. Он должен был отказаться от эгоизма и любить своего соседа, как он привык любить самого себя. Более того, ему не сулилась никакая скорая видимая награда, он обязан был лишь верить в будущее счастье.
Странно ли то, что людям было трудно понять этот высокий идеал продолжительной добродетельности при том, что трудность эта удваивалась полным игнорированием собственного интереса? Жертва требовалась без явного обещания какой бы то ни было награды. Конечно, человечеству делает честь, что оно проявляет столько альтруизма, который постоянно растет. Мудрые Водители, зная слабость Духа в преодолении эгоистических инстинктов тела и опасность духовного упадка при виде проявлений этой слабости, дали еще один возвышающий импульс, встроив в новую религиозную систему доктрину «искупления чужой вины».
Эта идея высмеивается некоторыми весьма передовыми философами, а первостепенное значение придается закону Следствия. В случае, если читатель согласен с этими философами, мы просим его подождать с выводами до предлагаемого ниже объяснения, показывающего, что и искупление, и закон Следствия оба являются частями одной и той же схемы подъема. В данный момент достаточно сказать, что доктрина искупления дает многим устремленным душам силы бороться и, несмотря на неоднократные неудачи, приводит низшую природу к подчинению. Следует помнить, что по причинам, которые были объяснены в главе о законах Возрождения и Следствия, западное человечество практически ничего не знало об этих законах. Дав им столь возвышенный идеал, какой являет собой Христос, и веру, что они имеют всего лишь несколько коротких лет для достижения такой высокой стадии развития, не было ли величайшей из вообразимых жестокостей оставить их без помощи? Поэтому ВЕЛИКАЯ ЖЕРТВА на Голгофе, которая служила также и другим целям (как будет показано далее), по справедливости стала лучом надежды для каждой устремленной души, стремящейся достичь невозможного, — подняться за одну короткую жизнь к совершенству, требуемому христианской религией.