Страшная болезнь, сифилис — это пример условий, при которых Эго беспросветно заковано, замуровано в теле. Разумная доза ртути (меркурия) облегчает состояние, уменьшая хватку тела над Эго и предоставляя последнему относительную свободу в теле, которой пользуется нормальный человек. С другой стороны, передозировка ртути приводит к параличу, лишая человека возможности пользоваться плотным телом.
Владыки Меркурия учили человека по своей воле покидать плотное тело и возвращаться в него; функционировать в высших проводниках независимо от плотного тела, так что последнее становилось приветливым домом, а не крепко запертой темницей, полезным инструментом, а не тяжелыми кандалами.
Поэтому эзотерическая наука говорит о периоде Земли как о переходном от Марса к Меркурию, то есть позволительно сказать, что мы пребывали на Марсе, а сейчас переходим на Меркурий, как наставляют в одном из упомянутых произведений. Однако так же верно и то, что мы никогда не жили на планете Марс и нам не предстоит в будущем покинуть Землю и переселиться на планету Меркурий, как утверждается в другой из упомянутых работ с намерением исправить допущенную в первой работе ошибку.
Меркурий, будучи пока скрытым, влияет на нас очень мало, но его планетарный отдых подходит к концу, и постепенно его влияние будет становиться все более очевидным фактором нашей эволюции. Грядущим расам будет доступна уже изрядная помощь от меркурианцев, а люди еще более поздних эпох и оборотов будут получать ее еще больше.
Сейчас мы в состоянии понять нижеследующую информацию о людях, живших в последнем отрезке Лемурийской эпохи, — мы их будем называть лемурийской расой.
Атмосфера Лемурии была еще очень плотной — нечто вроде огненного тумана периода Луны, но плотнее. Земная кора лишь начинала затвердевать в отдельных местах, тогда как в других она была еще огненной, и между островками коры было море кипящей, бурлящей воды. Вулканические взрывы и катаклизмы обозначали это время, когда подземные пожары вовсю сопротивлялись формированию окружающей стены, которой предстояло их пленить.
На более плотных и сравнительно прохладных участках жил человек, окруженный гигантскими папоротниковыми лесами и исполинскими животными. Формы как человека, так и животных были еще вполне пластичными. Скелет уже сформировался, а что до плоти, то человек в большой степени сам формировал плоть своего тела и тел окружавших его животных.
Рождаясь, он мог слышать и чувствовать, но восприятие света приходило позднее. Аналогия видна в таких видах животных, как кошки и собаки, чье потомство обретает зрение лишь некоторое время спустя после рождения. У лемурийца не было глаз. Он имел два чувствительных пятна, на которые действовал свет Солнца, тускло просвечивавшего сквозь огненную атмосферу древней Лемурии, а зрение, какое мы имеем сегодня, появилось у человека к концу Атлантической эпохи. До тех пор глаз находился в стадии строительства. Пока Солнце было внутри, а Земля являлась частью светоносной массы, человек не нуждался во внешнем источнике света; он сам светился. Но когда темная Земля была отделена от Солнца, стало необходимым воспринимать свет, поэтому, когда солнечные лучи падали на человека, он их ощущал. Природа создает глаз как приемник света в ответ на требование уже существующей функции. Так бывает всегда, что прекрасно продемонстрировано профессором Гексли. У амебы нет желудка, но она переваривает пищу.
Она вся — желудок. Необходимость переваривать пищу со временем создала желудок, но переваривание происходило до того, как был создан пищеварительный тракт. Аналогичным образом восприятие света привело к появлению глаза. Свет сам создал глаз и поддерживает его существование. Где нет света, не может быть и глаза. В случаях, когда животные удалялись и жили в пещерах, вдали от света, их глаза дегенерировали и атрофировались, ибо не было световых лучей, чтобы их питать, и не было нужды в глазах при жизни в темных пещерах. Лемуриец нуждался в глазах; он воспринимал свет, и свет начал строить глаз в ответ на это требование.
Его язык состоял из звуков, подобных звукам природы. Шелест ветра в огромных лесах, которые буйно росли в тогдашнем субтропическом климате, журчание ручья, завывание бури (ведь над Лемурией проносились бури) грохот водопада, рев вулкана — все они были для него голосами Богов, от которых, как он знал, он произошел.
О рождении своего тела он не знал ничего. Он не мог видеть ни тела, ни чего бы то ни было, но мог воспринимать родственные ему существа. Это было внутреннее восприятие, сходное с восприятием людей и вещей во сне, но с той существенной разницей, что его сноподобное восприятие было ясным и рациональным.