Если бы Шпак мог хлопнуть дверью, он бы так обязательно сделал. Но дверь была автоматической и такого удовольствия ему не доставила. Потому Виктору Андреевичу оставалось только с гордо поднятой головой удалиться в комнату ожидания. Он чувствовал себя униженным и оскорблённым. Как, как они могли усомниться в его словах?! Он не какой-то там пьянчужка и не мальчик на побегушках! Ничего, скоро их отпустят и вот тогда…
Вадим и Станислав даже не подозревали, какие коварные идеи мщения рождались в голове Шпака Виктора Андреевича. А по большему счёту, даже если б они и знали, что планирует против них Шпак, то это ничего бы не решило. Они были твёрдо и решительно настроены докопаться до правды.
— Стас, попроси ребят на корабле осмотреть место 4В.
Станислав связался по комму с Теодором, перешёл на громкую связь, обрисовал ситуацию, и друзья стали внимательно слушать:
— Так, Станислав Федотович, понял – место 4В. Дэнька, глянь там повнимательней, не завалялось ли чего, — было слышно, как Теодор раздаёт указания, а сам в это время передвигается по салону. — Тут неподалёку от кресла валяется неразбитый стакан… похоже, пили виски или водку. Что?.. Дэн говорит, что в кармашке спинки кресла впереди много пустых мини-бутылочек из-под алкоголя. Ого!.. Там не только виски был, ещё бренди, коньяк, ром, джин, даже водка и мартини. Вот это, я понимаю, выбор, кто-то хорошо оттянулся, — уважительно протянул Тед.
— Теодор, не отвлекайся, — приструнил пилота Станислав. — Ещё что-то нашли?
— А?! Да… Станислав Федотович, больше ничего нет. Про капли крови я вам уже говорил.
— Спасибо, Тед, — Станислав прервал связь и посмотрел на Вадима. — Да уж, похоже, Шпак парочкой стаканчиков не обошёлся, а активно налегал на спиртное.
Тут в дверь робко постучались и зашла миловидная молодая женщина. Её рыжие волнистые волосы были аккуратно собраны на затылке в узел, а несколько непослушных прядок обрамляли лицо. Тёплые карие глаза смотрели на мужчин настороженно, но в то же время страха в них не было.
— Заходите, миз Кирхнер, присаживайтесь.
— Можно просто Кати́на, — улыбнулась девушка. Улыбка её тоже была тёплой и располагающей.
— Хорошо, Кати́на, — улыбнулся в ответ Вадим. — Расскажите, что вы видели?
Стюардесса тоже рассказала о ссоре двух парней, разбитом наколеннике и чуть не возникшей драке. Подтвердила, что да, Шпак выпивал, но хлопот не доставлял и вёл себя прилично, в отличие от того парня.
— Кати́на, какие ещё проблемы были от парня?
— После небольшой потасовки он вроде бы притих, но затем стал без конца нажимать кнопку вызова. Жаловался на головную боль.
— Вы дали ему что-нибудь? — спросил Станислав. Он помнил слова Вениамина про головную боль и своё обещание уточнить, не давали ли ему обезболивающее.
— Я предложила порошок анирипса, он проглотил его сухим, без воды.
— А пассажир не жаловался на головную боль перед посадкой?
— Нет. Во всяком случае, мне ничего такого не известно.
— Как думаете, Кати́на, в чём была причина странного поведения парня? Может, в непрекращающейся головной боли?
Стюардесса пожала плечами:
— Я летаю 10 лет и много чего видела: щурьки в чемоданах, феллацио в первом классе, пассажиров, которых всю дорогу тошнит. Привыкла ничему не удивляться.
Станислав при упоминании щурьков в чемодане улыбнулся. Затем вспомнил трагически погибшего Мосю в вентиляционных каналах «КМ» и поморщился – амбре тогда по всему кораблю стояло убойное. Подумал, уж не родственница какая Полинина летела на этом корабле, а потом подсказала девушке, как протащить её щурька уже на их кораблик.
— Что ж, спасибо за откровенность, — поблагодарил девушку Вадим. Встал и провёл её к выходу.
— Вам спасибо, что выслушали, — улыбнулась снова ему стюардесса и скрылась за дверью.
— Так, кто там у нас дальше? — задал риторический вопрос Вадим, рассматривая схему посадки. — А давай-ка теперь поговорим с Алис и Энцо Кабрера. Их места тоже были сзади, но в третьем ряду. Может, со своей стороны они ещё что-то заметили.
Вениамин наблюдал за пассажирами, вдруг кому понадобится помощь. Тут на комм пришло сообщение от Вадима. Нашёл требующуюся семейную пару и заметил, что между мужчиной и женщиной, до этого мирно беседующих между собой, начинается конфликт. Женщина вскочила на ноги и, оттянув на себе блузку, показывала мужу на пятно:
— Да как ты не понимаешь, оно может не отстираться!
— Дорогая, я куплю тебе новую, — пытался успокоить её муж.
— Где ты мне такую купишь? А сейчас что, прикажешь мне ходить в грязной?!
— Простите, — вклинился в их спор Вениамин, — вас просят пройти в соседнюю комнату.
— Посмотрите, я испортила себе блузку, — потрясая на себе одежду, сразу с порога начала брюнетка. Затем она, будто успокаивая себя, провела рукой по своей короткой стрижке. Её искусно уложенные волосы воинственно топорщились на макушке и затылке, а золотые серьги-подвески звенели при каждом повороте головы. — Только бы пятно отстиралось!
— Не нервничай, дорогая, мы обязательно купим тебе другую, если эта не отстирается, — вслед за женщиной вошёл мужчина среднего роста. Нос с горбинкой, широкие брови с изломом, усы и бородка-эспаньолка цвета соли с перцем – все эти благородные черты лица портило застывшее выражение усталости и покорности на смуглом лице.
Они сели. Мужчина попытался успокаивающе погладить женщину по руке, но она дёрнула плечом, скрестила руки в защитной позе на груди, отгораживаясь от него, и снова начала заводиться:
— Ещё бы ты не купил, я спасла тебе жизнь!
Вадим со Станиславом навострили ушки, видя, как дело принимает интересный поворот. Муж же только тяжело вздохнул в ответ на это заявление.
— Вам угрожали, мистер Кабрера? — вопрошающе посмотрел на него Вадим, ожидая не только вздоха в ответ, но и более развёрнутого пояснения.
Мужчина набрал в грудь воздуха, открыл рот… и закрыл. Его экспрессивная жена перебила своего мужа, даже не дав ему начать говорить:
— Конечно, ему угрожали! — Алис Кабрера вскочила с места. На лице возмущение, глаза выпучены, жесты резкие и стремительные. Станиславу, который не раз смотрел даже в жерло «Горыныча», стало немного неуютно. Вадим тоже нервно передёрнул плечами, кажется, даже одно веко стало подрагивать. Женщина же, не обращая внимания на такую реакцию мужчин, с чувством продолжила свой рассказ: — По салону разгуливал маньяк! Весь в поту, глаза навыкате. Я думала, он захватит корабль…
«Интересное начало истории, – подумал Станислав, – ей бы с такой фантазией боевики писать…»
— …Парень начал бегать по салону, что-то рассматривал, стучал по стенам. К нему вежливо обратилась стюардесса: «Пожалуйста, вернитесь на место!». А этот хам оттолкнул её и, прокричав «С дороги!», снова начал забег по проходу. Бедная девушка чуть не упала! Мы с мужем до этого спокойно сидели: он читал, я дремала, а тут этот шум и суета…
Энцо был рад, что его жена мирно дремлет и не мешает ему в тишине провести время с книгой. Он любил свою неугомонную супругу, но порой с ней было так тяжело: она постоянно что-то говорила. Энцо воспринимал эту её привычку как неизбежное зло и научился воспринимать непрекращающуюся болтовню как «белый шум». Поэтому он всегда ценил редкую возможность побыть наедине с собой или любимой книгой. Их идиллию нарушил звон стекла. Алис встрепенулась, осмотрелась и, вцепившись в руку супруга, приказала:
— Сделай что-нибудь!
— Лучше не вмешиваться, — Энцо успокаивающе похлопал её по руке.
— Будешь отсиживаться, мне придётся самой вмешаться!
Энцо пришлось действовать. Он встал, обошёл место жены и приблизился к беспокойному парню. С мягкой, заискивающей улыбкой и спокойным голосом он обратился к молодому мужчине:
— Простите, сэр, вам лучше присесть.
Молодой мужчина выглядел растерянным, каким-то взъерошенным, ковырялся пальцем в ухе, будто пытаясь его прочистить, прислушивался к чему-то. Энцо, не зная, что ещё сказать, застыл напротив него. Взгляд сфокусировался, на лице до этого немного притихшего парня появилась агрессия. Он протянул руку к голове Энцо и резким толчком отпихнул его от себя. Мистер Кабрера отступил назад, упёрся поясницей в столик-тележку, попытался выровняться, но сила толчка была такова, что ему этого не удалось. С громким звуком разбившегося стекла и брызгами красного вина он завалился на спину, погребая под собой и столик, и посуду, и еду.