- Я его и дохлым видел, - ответил он, подумавши, что дохлым-то как раз не видел, но после такой оплеухи и трижды живой сдохнет.
- Что вы там видели! - Циммерман психовал, и понятно почему: сбежал ведь. - Что вы могли отсюда видеть?.. Видели вы, как он валяет его по палубе?.. Видели вы, как он на трупе... Что я должен был?.. С голыми руками, с одной ракетницей?
- А, так это ты отстрелил вешку прямо в корпус?! - прокурорским голосом спросил Эдик Быстрицкий.
- К-какую вешку? Вы что?.. А, вот оно что. Вот почему ракетница. Нет, вы не поняли, Эдик. Роберт говорил мне... То есть, не мне, но я слышал, как он говорил: пора-де отстрелить вешку. Что-то ещё про какой-то груз. Я не понял: откуда груз в сезон ветров? А он вон откуда. Ага, значит, Ной... то есть, Роберт ставит вешку, а вы сбрасываете груз. Остроумно, ничего не скажешь. Но зачем? Или... А, я понял. Контрабанда. Кораллитовые полипы?
Быстрицкий молчал, это стоило ему больших усилий.
- Ладно, не хотите говорить - не надо, хоть всё и так понятно. Значит, ракетница. Она валялась на палубе неподалёку от тру... оттуда. Вы не думайте, я к ней даже не притрагивался. С ракетницей против веганского амальгадилла - гиблое дело. Так что вешку отстрелил не я. Это Роберт. Думаю, он до того ни разу не видел живого амальгадилла и даже не знал о нём, потому что если б знал, сразу бы понял, что не стрелять надо, а бежать.
'Ной, Ной... - с горечью думал Эдик Быстрицкий. - Как это на тебя похоже: не бежать, а стрелять. И что в результате? Ты мёртв, а этот шибздик, туристишка вшивый, жив. И надо бежать, потому как возвращаться глупо. Девятнадцать минут до прокола. Теперь даже захоти я вернуться, перехватят истребители. Странно, что нет 'хвоста'. Почему? Некогда разбираться. О другом надо. Что с шибздиком делать? Слишком много знает'.
- ...сообщить властям, - говорил между тем много знающий Циммерман. - Потому что веганские амальгадиллы очень опасны. Откуда они взялись на Терране? Вы знаете, Эдик, они ведь пустотники. Как попали на атмосферную планету? Есть у вас связь с властями?
- С какими властями?! - загремел, сорвавшись, Быстрицкий. Потом взял себя в руки, спросил почти спокойно:
- С какими властями? С каторжным начальством?
- А, ну да, ну да... - бормотал Циммерман. - Вы же контрабандисты и... Как бы так выразиться...
Иосиф с опаской косился на Быстрицкого: 'Здоровая дылда, похож на портового амбала. Чего они все наголо бреются?'
- Слушай, ты... - Быстрицкий давился словами, видно было, пытается овладеть собой. - Забыл. Как тебя?
- Циммерман, - с готовностью подсказал Циммерман. - Иосиф Циммерман. Можно просто Ёся.
- Оно и видно, - с досадой уронил Эдик. - Слушай меня, Ёся. Никому ты ничего сообщать не будешь. Альма... Короче, наши терранские гады - наше терранское дело. Наше, а не твоё.
- Но как же ваше, когда они у вас не водятся? - рискнул возразить Циммерман. - Согласно межгалактическому праву... Да, в общем-то, и без него. Я читал правила Системы Пересадочных Станций, и там написано...
- Плевать нам слюной на то, что там написано, - оборвал Быстрицкий. - В гробу мы видали и систему и её правила. Если по правилам получается, что человека надо сгноить заживо в ледяной шахте, когда он сдуру подмахнул вонючую бумажку.
- Надо читать...
- Надо, - вновь оборвал сопляка Быстрицкий. - Вот ты и читай, если тебе надо. А тебе надо. Как раз такие как ты умники начитаются правил и вкалывают потом по этим правилам, как бобики, в шахтах за просроченные визы.
- Мда-а, - протянул умный парень Ёся Циммерман, припомнив, чем лично ему грозит общение с терранской администрацией. Потом тряхнул головой и продолжил:
- Но всё-таки я бы сообщил властям. Понимаете, Эдик, веганский амальгадилл это серьёзно. Он напал на гостиницу. Есть жертва. Он напал на ваш корабль.
- На судно, - машинально поправил Быстрицкий. - Это грузовик.
- Да? Ну, пусть грузовик. Хотя я не понимаю. Если грузовик, откуда у вас 'дезинто'?
- Нету у меня никакого... Слушай, э-э... Слушай, Ёся. Не зли меня, а? 'Чёрное море' грузовик, вооружения на нём нет. Вообще ничего нет. Везёт кораллитовых полипов и ещё какую-то дрянь из системы эпсилон Эридана, в... туда же. Запомнил?
- Запомнил. Я понял, что вы не хотите огласки. Но всё-таки я не понял. Как амальгадилл с Веги оказался на Терране? Получается, на обитаемой планете есть пересадочная станция? Но согласно межгалактическому праву размещать пересадочные станции на обитаемых планетах запрещено!
- Запрещено, - рассеянно подтвердил капитан, следя одновременно за отсчётом и за чёрной кляксой на гравископе, изображавшей вход в 'нору'.
- А она есть.
- Есть.
'Три, два, один... Есть прокол', - подумал капитан. Не удержался, глянул на обзорный экран. Вот она, эпсилон Эридана. Смылись.
- Но это же вопиющее нарушение правил - пересадочная станция на обитаемой планете!
'О чём он? - расслабленно подумал Быстрицкий. - А, об этом'.
- А кто тебе сказал, что Террана обитаема? - благодушно спросил он. - Каторга не в счёт, а свободных поселенцев начальство старательно не замечает.
- Свободных поселенцев?
- Так мы себя называем. Но для них мы никто, для них мы даже не двоюродные. Для них или мы, или головоногие, или щукоголовый ящер - пустое место.
- Э-э... Ящер? А, ну да, вы про амальгадилла. Но есть же ещё головоногие! Они аборигены? Я слышал, они разумны.
- Эти гады? Разумны? Да ты что, Ёся! Ты за кого вообще, за нас или за них?! Ты же человек, гражданин Земли!
Иосиф видел: дело нешуточное. Когда парень, похожий на портового амбала, с таким выражением на лице спрашивает вас, за кого вы, за тех или за этих, дело пахнет выбором жизненной позиции.
- Я гражданин Галактики, - с достоинством ответил Циммерман.
Быстрицкий почему-то не вспылил. Вздохнул, проговорил тоскливо:
- Чихать я хотел на твою галактику соплями.
Помолчал, потом негромко сообщил:
- У меня на Земле семья.
'Чего-то он скис, - подумал Иосиф. - Ну, семья и семья, очень хорошо. Привет семье'. Он сказал:
- Чего вы тогда так переживаете за терранских поселенцев? Езжайте себе к семье.
- Так у меня и на Терране тоже семья, - отвернувшись, сообщил Быстрицкий.
Гражданин галактики долго молчал, переваривая это сообщение, потом отважился спросить:
- Тогда почему вы не даёте мне сообщить про амальгадилла? Если не терранской администрации, так хотя бы безопасникам. Ну, этим, службе безопасности пересадочных станций. Хотите, чтобы амальгадиллы добрались до вашей семьи на Терране?
Быстрицкий молча думал: 'Он прав. Нельзя это так оставить. И сообщать нельзя. Но ведь не было меня на Терране! Я вёз вонючих полипов с эпсилон Эридана в... туда же. Стукнуть безопасникам - это же придётся выложить им всё за наши гешефты. Бозоидов сдать вместе с их червоточинами. Ну, с этих всегда взятки гладки, отбрешутся, а вот на рифе Надежды придётся поставить крест. Риф последней надежды, говорил Ной, и где теперь Ной? Там же, где будет надежда. 'Чёрное море' отберут, я загремлю по новой на шахту. Нет, это не выход'.
- Что, выбираете между двумя семьями? - спросил Циммерман, откровенно следя за выражением лица капитана грузовика. - Не надо. Я всё возьму на себя.
- Что ты там возьмёшь? - с горечью осведомился Быстрицкий. Чисто риторически, ответа не ждал.
- Высадите меня на пересадочной станции... Где, говорите, вы сгрузили полипов?
- Там, - Быстрицкий ткнул в экран. - Эпсилон Эридана.
- Вот там и высадите. Скажете, подобрали меня на берегу. Вместе с креслом и парашютом.
Быстрицкий разглядывал Циммермана, не понимая. Спросил:
- И что ты будешь делать на пересадочной станции?
Ёся осклабился и произнёс с видимым удовольствием:
- Буду делать себе имидж. Кредиты тоже не помешают. Вы не переживайте, Эдик. Тут пахнет кредитами. Иосиф Циммерман никогда не бегал от прибылей. Я сам придумаю, что сказать безопасникам.
Быстрицкий посмотрел Иосифу прямо в глаза. Произнёс с расстановкой
- Смотри. Сбрешешь что не надо, не обижайся. Сбрешешь не то, пеняй на себя. Я тебя найду, и... Лучше, Ёся, тебе встретиться со щукоголовой веганской ящерицей. Ты меня понял? Или...