Довольно грубо я ответила:
– У меня на то есть свои причины.
После получасового тягостного ожидания я получила свои деньги в пухлом конверте. Тут же я направилась к банкомату, чтобы не иметь соблазна потратить хоть немного на себя. Тот принялся пожирать деньги как голодное животное, причмокивая металлическими челюстями. Мимо проехала заметная синяя «инфинити» – бывшая любовница, а теперь жена моего отца. Сморщив обезьянью мордашку, она заметно сбавила ход, чтобы рассмотреть меня получше. Вероника, так ее звали, явно пыталась запомнить мой непритязательный вид, чтобы позже обсудить с подругами. Я с трудом удерживала себя, чтобы не показать ей средний палец. Какой же тварью надо быть, чтобы радоваться неудачам детей собственного мужа? Я обрадовалась, что она не видела, как я выходила из ломбарда.
Самое забавное, что эта самая Вероника по слухам была религиозна и посещала церковь едва ли не каждое воскресенье. Она и папашу туда подтянула, чтобы они вместе пели хвалу Господу. Не думаю, что все верующие люди такие лицемеры как эта парочка, но моем прохладном отношении к религии была и их заслуга. Викки верует в Закон и Прогресс, я же в силу швейцарского франка, американского доллара и японских йен. Они принесли человечеству много горестей, но и не мало радости.
Размышления о папаше заставили меня невесело усмехнуться. Гнев, волной растекающийся по моему сознанию, давал силы. Пусть я легко расставалась со своими украшениями, себе я пообещала, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не пойду в ломбард.
Глава 5 Все еще про работу… и про обнаженные плечи.
Я проработала на Александра две недели. Все это время, меня не оставляло ощущение, что шеф меня тестирует и проверяет. Я быстро запомнила его расписание, которое не отличалось особенной насыщенностью. Дарк контролировал свою империю словно кукольник марионетку, он в совершенстве владел всеми современными технологиями. Этот мужчина говорил минимум на трех языках, с легкостью использовал программы, названия которых я была выговорить то не в состоянии, понимал для какой аудитории работает каждый из его клубов и словно демиург был вездесущ. При этом он оставался затворником и интровертом, изредка вопрошающим новую дозу кофеина.
Мне очень быстро стала нравиться моя работа. Мягкий, лившийся из динамика голос Дарка: «Кира». Бесконечные сплетни сотрудников о своем загадочном боссе. Топ нелепостей занимало предположение, что Александр на самом деле Александра -- дочь крупного нефтяного магната, и версия о том, что сеть «Азаик» – правительственная организация, и продукция содержит психотропные вещества, позволяющие государству контролировать сознание людей, потому то ключевой компонент «Искры» и держится в таком секрете. А еще мне очень нравилось предположение о том, что босс сохраняет части тел всех своих бывших секретарш в отдельном сейфе.
Меня забавило отношение остальных сотрудников Дарка, было смешно видеть на их лицах сочувствие, будто я и вправду работаю на чудовище. Виктор еще несколько раз проинструктировал меня, что можно, а что нельзя сообщать персоналу о боссе. Проще было бы ограничиться фразой, никакой информации об Александре выдавать нельзя. Также он настоятельно рекомендовал мне избавиться от социальных сетей. Когда я сказала главе безопасности, что удалила их большую часть еще при устройстве на работу, тот явно повысил свое мнение о моих умственных способностях.
Я влюбилась в здание, левиафана из стекла и бетона, сверкающее золотым логотипом, в бесконечные узкие переходы, в огромные окна с видом на реку. Из одного из этих окон я наблюдала за тем, как садится солнце, как его лучи отражаются от поверхности реки, кроваво-красной, словно весь тот яд и вся грязь, попадающая в нее столетиями, стала видна человеческому глазу.
На мое ухо был прикреплен наушник, ставший предметом первой необходимости, поскольку мои руки все время были заняты сверхсекретными бумагами, которые я носила от Александра к его бизнес-аналитику – человеку с великолепным образованием, потрясающими способностями, талантливейшему специалисту, но абсолютному итхисофобу. Если бы он узнал, на кого работает, тут же уволился бы, несмотря на солидную зарплату.
– Да, – ответила я коротко. Начальника раздражали долгие разговоры по телефону. А зря. С таким голосом…
– Сейчас же наверх, – услышала я фразу, прежде, чем он отключился.
Я поднялась на его закодированный всеми возможными способами этаж, приложила свой пропуск, ввела цифровую комбинацию.