Наверное, он был в глубоком обмороке. Даже очень ослабевшего Канюка сложно к чему-либо принудить.
Я не заметил, чтобы кто-то из присутствующих слишком явно прикидывался невинным. Но главный вопрос был не «кто», а «зачем».
У Канюка не было врагов.
Кто-то пытался лишить Дохляка защиты?
* * *
Я усадил Канюка так, чтобы его было удобно поить. Меня вновь потянуло в сон. Капитан наблюдал. Третий вроде как мне помогал. Кори оглушительно храпел на койке, которую я присмотрел для себя. Дохляк едва дышал, накачанный болеутоляющими.
– Хороший был сон? – спросил Старик. – Потому и хочешь обратно в койку?
Я почти ничего не помнил – осталась лишь легкая светлая грусть.
– Что-то о Госпоже и Башне.
– Обычно она тебе не снится, верно?
Однажды я был пленником в Башне и провел много времени в обществе Госпожи. Это было давно, но все эти годы меня продолжали безжалостно подкалывать.
– Да нет, не снится. А что?
– Может, она пыталась что-то тебе сказать.
– Возможно, – неохотно признал я. Госпожа порой связывается со мной, коварно давая моим братьям дополнительный повод позубоскалить.
– Вспомни, что сможешь, пока все не забыл.
– Поздно. Уже забыл. Вот только... Там был Канюк. На нем была улыбающаяся маска.
– Серьезно? А у нас даже колдуна под рукой нет, чтоб помог вспомнить.
Он хотел верить, что мой сон действительно послан Госпожой.
– Будь здесь Гоблин, заставили бы его с ней связаться.
Гоблин мог обеспечить прямую связь, и тогда Госпожа говорила через него. Ему это давалось тяжело, но я не возражал. Меньше внимания мне. Его-то не обвиняют в неподобающих отношениях, когда она его использует.
Дохляк застонал. Действие убойного зелья начало проходить. Я проверил его бинты.
– Этот кошмар снится мне каждую ночь с тех пор, как исчезли колдуны.
– И ты об этом ни слова. Хотя видел Госпожу.
– Потому и ни слова.
– Ну конечно, решил не давать поводов, а то вдруг засмеют. Как по-твоему, это связано?
– Возможно.
До сего момента у меня не было таких подозрений. Всем снятся сны. Иногда – кошмары. В них обычно мало смысла, насколько получается вспомнить. Не думал, что мой чем-то отличается, но теперь мне стало ясно: она хотела что-то мне сказать, а я не слушал.
С того момента, когда Зураб в таверне прошептал «мухи», прошло двое суток. Очень насыщенных суток, причем происходящее все больше напоминало сон.
Дохляк снова провалился в глубокий сон под действием моего зелья.
* * *
Дверь распахнулась, впуская мороз, снег и Масло, вопящего:
– Глядите, кого еще поймал!
На этот раз он держал за шкирку Гоблина. Тот с трудом держался на ногах. Глаза у него были в кучку, и со зрачками что-то было не так.
– Что с ним?
– Я его слегка пристукнул, чтоб стал покладистей. Может, легкое сотрясение.
Мысль о том, чтобы пристукнуть Гоблина или Одноглазого, многим кажется соблазнительной.
– Налетел на меня ни с того, ни с сего, – проскрипел Гоблин. – Я и так сюда шел.
На это никто не купился.
– Где тебя носило? – спросил Капитан. – И с какой стати? Заметь, слушать чушь я сейчас не настроен.
Я снова проверил состояние Канюка и направился к Гоблину. Глаза у него уже пришли в норму. Он вроде как начал соображать.
– Меня коснулась Госпожа, – Гоблин бросил злобный взгляд на меня. – Я сидел себе счастливый в своей пещерке, и тут – она. Потому что не смогла дозваться своего любимчика – он вечно то спал, то пьян был. Сбежал я потому, что явился Чодрос, и я узнал его помощничка. В Чарах мы с ним здорово друг друга приложили, и не раз.
Так Канюк был на другой стороне? Не самое шокирующее откровение. Многие тогда решили, что покорность лучше смерти, в том числе Шепот. Я ей в этом подсобил. Чего она почему-то так мне и не простила.
– Мне нужно было побыть одному, – сказал Гоблин. – Заглянуть в населенные демонами сферы и докопаться до правды.
Старик нетерпеливо отмахнулся.
– Еще я хотел убраться с дороги, чтобы Тесч меня не вспомнил. В те времена его звали Особо Одаренный Шиираки, Чародел.
Это странное имя я помнил.
– Мне казалось, он отправился в братскую могилу вместе с остальными мятежными колдунами.
– Его семья тоже так думала. Но я нашел одного выжившего, с которым они прежде были близки, и он знал правду. Немного правильной мотивации – и он выдал все как на духу.
– Правильной мотивации? – спросил Старик.
– Я обещал не доносить Госпоже. По сей день помню, как он сопротивлялся после битвы, когда его тащили в Башню. Решил – обратно он не захочет.