«Бери своего брата и беги так быстро, как только сможешь. И не оглядывайся. Ну, Дин, пошел!»
«Сэм не умрет. Я не позволю. Ты защитишь свою семью, что бы ни случилось.»
«Я выручу тебя, Сэмми. Только держись.»
«И не оглядывайся.»
Он открыл глаза. Кэт бормотала что-то на неизвестном языке, точно не на латыни. Если учесть, что она демон, этот язык мог быть еще древнее. Потом бормотание стихло. А Дин начал кричать.
Глава 18
…он повторял: «Сегодня тот самый день» уйму лет. Охота за сокровищами в обрамленных рифами морях южной Флориды стала страстью для него и его семьи с пятидесятых годов. Но когда в 1968 году он узнал о затонувшем корабле «Nuestra Señora de Atocha», невероятно богатом испанском судне, найти его стало целью всей его жизни. Корабль затонул в районе архипелага Флорида-Кис, около острова Ки-Уэст. Они с женой и детьми переехали в Ки-Уэст и продолжили искать невероятные сокровища. Поиск клада занял не один десяток лет и отнял жизнь старшего сына. И всё же они не сдавались, повторяя «Сегодня тот самый день». С помощью доходов от магазине плавательных принадлежностей, инвесторов, жаждущих урвать часть сокровищ, и людей, готовых работать практически бесплатно, он продолжал искать, надеяться и не терять силы духа. Над ним насмехались, называли загребущим кладоискателем, шарлатаном и мошенником. Но здесь, в Ки-Уэсте, стало поспокойнее. Каждая собака знала спятившего старого охотника за сокровищами и его не менее спятившую семейку. И потом, кто его знает? А вдруг он все же найдет свои сокровища? Вдруг когда-нибудь действительно настанет тот самый день. И жарким июльским днем 1985 года это случилось. Его младший сын, Кейн, обнаружил корабль, пока он сам закупал новые ласты. Так они нашли клад — больше тысячи серебряных слитков и сундуки с тремя тысячами монет в каждом. И вот теперь он шел по улицам, и его поздравляли даже совершенно незнакомые люди. Все они знали его, ведь он был уже местной знаменитостью, хотя и считался сумасшедшим. Он буквально раздувался от гордости и молча благодарил погибшего десять лет назад Дирка.
«Жалко, что ты не дожил до этого дня, сынок.»
Высокий парень с взлохмаченными волосами и серо-зелеными глазами подошел к нему и оживленно потряс за руку:
— Сегодня знаменательный день, правда?
«Сэм…»
Она больше не могла терпеть. Когда они покинули Ки-Ларго, всё пошло наперекосяк. Ей нравилось там жить, но папа получил новую работу и мама настояла на переезде в Чаттанугу[70], хотя шла середина учебного года, и все ее друзья остались на прежнем месте. Осталось всё: поездки в Ки-Уэст и Майами, прогулки на лодке отца Элли, помощь в наблюдении за птицами и фестивале дикой природы в Марафон-Ки… Она сражалась изо всех сил: устраивала истерики, плакала, повторяла, что ничего не выйдет. «Я буду выглядеть жалко!», «Ничего не получится!», «Все будут ненавидеть меня!» В последнем она не сомневалась, зная, как относятся к тем, кто переводится в новую школу в разгаре учебного года: их просто забивают. Но ее никто не слушал. Никогда не слушал. В общем, они переехали в Чаттанугу, и все дети набросились на нее: «Салага!», «Тут тебе не Флорида!», «Почему бы тебе не придти на тусовку? Как это, не знаешь, куда идти? А почему?» Потом она совершила роковую ошибку, решив выпить с классными парнями и не подозревая, что классные парни запаслись рогипнолом[71]. В ее рассказ об изнасиловании никто не поверил. К тому же она едва могла что-то вспомнить, кроме смутных обрывков: сначала несколько парней стянули штаны, а потом постоянно болело между ног. Мама решила подать в суд, но папа сказал, что она сама напросилась. К счастью, в аптечке мама держала кучу таблеток. Предназначения многих из них она не знала, да и сама мама наверняка уже запуталась, ведь лекарств было так много. Так что она просто опрокинула содержимое каждой бутылочки на журнальный столик. Проглотив таблетки, она почувствовала, как комната идет кругом, и увидела папу… Хотя он был сам на себя не похож: слишком молодой, не лысый, а наоборот, с густой шапкой волос. Да и глаза были не того цвета…
«Сэм…»
Он глазам поверить не мог. Кукла? Они могли заключить его куда угодно, а выбрали куклу. Это просто дурацкая религиозная пропаганда. Они утверждали, что его поступки идут от сатаны, но сатана не имел к этому никакого отношения. И потом, разве Бог не сотворил всё? Если так, то его заклинания тоже шли от Бога и вовсе не от Люцифера. Но священники и кардиналы настояли на обратном, и ему вынесли приговор. И неважно, что он узнал о монсеньоре Теодоре. Он был просто еретик и поклонник темных искусств. Никто не верил, что у монсеньора есть дети от четырех разных прихожанок. Неужели никто не обратил внимание, что женщины рожали огненно-рыжих младенцев, хотя их мужья в это время сражались за премьер-министра Абердина[72] на Крымском полуострове? А вместо этого его сожгли на костре. Он знал, что на небеса путь заказан, но удивился, попав не в ад, а в куклу, сделанную домоправителем монсеньора. Видимо, он не один промышлял черной магией. Заключенный в тюрьму из тряпок и соломы, он побывал на Багамских островах, в обоих Америках, а потом стал рабом ребенка. За несколько десятилетий он действительно разозлился. Потом мальчик вырос, сошел с ума и умер, а он очень радовался, что сыграл в этом определенную роль. Он остался в крохотной комнатке, обустроенной специально для него. Люди приходили, глазели, тыкали пальцами, забавлялись видом маленькой комнатки с маленькой мебелью. Вот и сегодня завалилась очередная группа зевак, и их вел молодой человек с копной спутанных волос и серовато-зелеными глазами:
71
рогипнол — (флунитразепам), снотворное, которое часть используют для изнасилования, так как оно сравнительно дешевое и не имеет цвета и запаха.