— У нас нервы и истерика на почве первого дня в университете, — обернувшись через плечо, сообщил ивтор.
— Нет у меня никаких нервов, — снова всхлипнула ведунья, — вообще.
— Это нам известно. У тебя уже полгода никаких нервов нет. Сплошные сопли и слезы, — не стал спорить Шай.
Он перегнулся через Адина, решительно отобрав у Архи и сумку, и блокнот.
— Ад, у вас десять минут. Умыть, одеть, причесать и доставить до крыльца. Вещи я сложу.
— Ты не сумеешь… — протянула ведунья. — У меня-то не получилось.
— Это потому, что ты никогда не собирала солдатскую укладку. Все, без разговоров. Жи-во!
Девушка хотела было возразить, но передумала и только рукой махнула. Спорить с демонами не проще, чем ураган развернуть. Толку никакого, а вот весьма неприятных последствий можно огрести массу.
— Я, между прочим, за эти полгода сдала экстерном два курса и меня зачислили сразу на третий, — жаловалась она Адину, пока тот, добыв в недрах ведовской кухни сморщенный, скончавшийся ввиду преклонных лет, лимон, оттирал с руки лекарки чернила. — С клиникой почти разобралась, приём пациентов наладила. А он говорит: «сопли и слезы»! Разве честно?
— Не честно, — согласился синеглазик, — Шай вообще гад последний. Не знала, разве?
— Зна-ала, — слезопровод неожиданно принялся перекачивать влагу с удвоенным рвением. — Все демоны гады.
Ивтор, без всякого стеснения вытряхивая ведунью из мокрого платья, кротко вздохнул, возведя очи к потолку.
— Точно, — подтвердил он, застёгивая на девушке сухую одежду, — А тот, которого мы не называем, вообще баран.
— Иди во Тьму! — искренне пожелала ему Арха и попыталась вырваться. — На кой вы вообще припёрлись?
Ивтор, даже не заметив её сопротивления, развернул ведунью обратно к зеркалу. Разобрал наспех заплетённую косу и принялся ваять нечто сложно повторяемое, но очень привлекательное.
— Мы «припёрлись», — красавчик изобразил пальцами кавычки, — потому, что без нас ты так бы и просидела в ванной, поливая слезами собственные коленки. Ар, я тебе уже двести раз говорил: или перестань страдать и выкинь его из головы. Или проглоти свою дурацкую гордость и иди к нему первой. Он же тебя ждёт.
— Легко тебе говорить… — прогнусавила Арха и осеклась, виновато глянув на его отражение в зеркале.
Адин коротко улыбнулся и ничего отвечать не стал, заставив остатки лекарской совести проснуться окончательно.
Ведунья пожевала собственную губу, от смущения даже позабыв всхлипывать. Не стоило ей подобное ляпать. Адин только на прошлой неделе расстался с Кристаном. Который, естественно, оказался настоящей сволочью. Конечно, ивтора об этом неоднократно предупреждали. Но почему-то к таким синеглазика и тянуло как магнитом. А, может, он, со своей вечно мягкой улыбкой и кротким взглядом, привлекал именно тех, у кого за душой ничего, кроме Тьмы, не имелось?
Нет, ну где все-таки, справедливость?
— Готово! — сообщил гвардеец.
Адин окинул ведунью последним критическим взглядом, перебросил через собственный локоть её новенькую зелёную мантию и галантно придержал дверь.
— Я тебя люблю, Ад, — Арха привстала на цыпочки, целуя ивтора в щеку. — Вот чтобы я без тебя делала? И без Шая с Тхия?
— Утонула в слезах, — Адин приобнял ведунью за плечи, возвращая поцелуй — в лобик. — Или нарвалась на кого-нибудь. Я серьёзно говорю, Ар. Заканчивай ты глупостями заниматься. А то ты в последнее время если не ревёшь, то хамишь кому-нибудь по поводу и без. Ничего хорошего ни из того, ни из другого все равно не получится. И, кстати, мы тебя тоже любим, малышка. Пойдём.
А погода была чудная. Небо над головой светилось умытой голубизной. Прохладный и чистый воздух хотелось пить большими глотками. Выгнутый пятипалый красный лист в прозрачной луже напоминал кораблик. Астры в палисаднике расцветили прижухшую траву всеми цветами радуги. Даже у кота, сидевшего на подоконнике второго этажа, морда казалась торжественно-осчастливленной. Вот только лошадки ведуньи поблизости не наблюдалось.
— А где Ведьма? — притормозила Арха перед двумя черными, как сама Тьма, красноглазыми конягами.
— Ты её с собой в университет собралась взять? — ухмыльнулся Шай, уже восседающий на спине своей монструозной животины. — И куда ты там кобылу денешь? В лабораторию сдашь, на опыты?
— Я тебя лучше сдам. Как учебное пособие по дурным болезням.
— Злая ты Арха, — посетовал блондин.
Но ведунье сейчас было не до его шуточек. Её подташнивало, а ледяные пальцы сводило судорогой. Желудок завязался в тугой узел, и девушка искренне порадовалась, что с утра не смогла проглотить ни кусочка. В общем, трусила лекарка, как никогда. Именно тогда, когда мечта всей жизни уже исполнилась, Арха морально созрела для того, чтобы плюнуть на все и запереться дома. В собственной постельке страдать и рыдать над своей загубленной жизнью гораздо удобнее, чем на улице.