Увы, Элен была всё ещё слишком молодой и неопытной. Да и любимой моей она вовсе не была и не стала. Я ж только-только начал ценить её за характер и думать про нее, что «ещё не всё потеряно», как она совершила эту ошибку. Опять! Очередную… Нет, ну кто просил её выскакивать ко мне практически во время боя с радостными криками? Пусть скажет спасибо, что я ещё сдержался и не закатил оплеуху дурёхе, а только нарычал.
Впрочем, мне пока было вообще не до её душевных переживаний. Выйдя на уже облюбованную позицию я отправил Ленку к Андрею, чтоб она предупредила его о засевшем в землянке супостате: «чтобы белорус сдуру не попёрся на базу. Пусть он лучше сюда подходит. Но скрытно! Поняла? Всё поняла и точно не перепутаешь? И ещё, желательно на здешнюю вершину наблюдателя поставить, за окрестностями острова наблюдать. Или Кейлу свою пусть туда отправляет, или тебя, Ленку вот. А сам пускай сюда идёт.»
Похоже, девчонка вконец на меня изобиделась. Но ладно хоть в этот раз сдержалась, молча кивнула и ушла в лес. А я снова принялся наблюдать за ловушкой. Олег лежал всё так же. В самой землянке тоже, на первый взгляд, ничего не изменилось. Но сам мексиканец там же или сбежал при первой же возможности и сейчас его подельники подбирают его где-нибудь с берега? Да кто же его знает-то, этого латиноса? Наблюдаем…
Зарядил карабин. Последние четыре патрона. Блин, когда я их успел расстрелять? Ведь над каждым буквально трясся. Ну три патрона истратил на обездвижение лодки там на берегу и перестрелку с охранником. Четвёртым убил того мексиканца, что пытался мне со спины зайти. Пятым ранил того ползуна у косы. Ещё два патрона сжёг, пытаясь его достать в камнях. Ещё два выпустил по лодке, когда они уже отчалили (это уже явно лишнее было, точно.) Ещё два выстрелил по ним же, во время эвакуации ими охранника на алюминиевой лодке. Итого — одиннадцать. Всё верно. Осталось четыре. Мало! А мне ещё этого «партизана» как-то изнутри выкуривать.
Блин, если завтра эти мексиканцы появятся с самого утра (сегодня-то уже вряд ли, скоро стемнеет, да им и подготовиться, наверное, нужно будет), то мне их даже и встретить-то толком нечём будет! Этот вот законный трофей пистолет-пулемёт — оружие ближнего боя. Игрушечка, по большому счёту. Мой сегодняшний успех во многом только на том и строился, что оружие у нас было дальнобойнее. Вот именно — было. А завтра и этого козыря может уже и не быть. Если противники успеют раньше, чем будет дневная поставка. А они, наверняка, успеют раньше! Такого подарка, чтоб и я успел набрать патронов, они мне уже не дадут.
Вот и первый вопрос к подошедшему с Ленкой Андрею был именно о патронах.
— У тебя сколько к карабину зарядов осталось?
— Увы, — чуточку виновато развел руками белорус, — все пожёг. Ни одного нет.
— Херово, — расстроился я, — а к этому «чуду-юду»? — киваю на трофейный ствол в его руках (ну тот, который выронил мой недобиток под грядой.) Крайне забавная вещица. Выглядит как автомат, но явный же гладкоствол! Я же слышал, как он бабахал. Дробовик. Хоть и торчит снизу круглый барабан как у ППШ нашего.
(трофейный ствол с мексов)
— К этому — есть, — откликается Андрей, — только это… Ружьё. Хоть и автоматическое. Вот, — и он протягивает мне на ладони обычный патрон 12 калибра. — Десятка три в магазине таких. Но это же не карабин. Ну да, тут поближе подходить надо.
— В зарослях пойдёт, — буркнул я недовольно. — Самое оно по джунглям с таким бегать. А вот того «партизана» в землянке нам придётся моим карабином выковыривать… Э-эх, поговорить бы с ним…
— Зачем?
— Предложить сдаться. У меня тоже патронов всего четыре штуки осталось
— А это? — Андрей кивает на мой трофейный пистолет-пулемёт.
— А это — оружие ближнего боя. Даже ещё более ближнего, чем твоё автоматическое ружьё. Только в упор. А подбираться к землянке близко я не хочу. Он тогда нас и сам достанет. Наша сила только в расстоянии. Помнишь как шутили: «Сталевары, ваша сила в плавках!» Вот и у нас…
— Ну так поговори с ним, — белорус тычет пальцем мне в трофейную же рацию, про которую я совершенно забыл, провокационно торчащую из нагрудного кармана моего комбеза.