Но это рассказывать-то, так, кратко — просто. А штурмовать задолго до этого приготовленные ими позиции, с отрытыми по всем правилам лёжками и укрытиями, тем более замаскированными, да несколькими окопами в полный рост, в которых засели пара пулеметчиков… Честно, была ещё та «прелесть». Врагу не пожелаю!
— Александр, подробнее вот этот момент, можно осветить? — спросил у докладывавшего всем присутствующим на совещании Главам офицера Дед, представленный нам как наиболее опытный военспец Победы. — И сразу же поясните присутствующим, почему не вступил в перестрелку остальной экипаж Керчи? — как позже оказалось, этот вопрос прозвучал именно для того, чтобы он не появился у всех остальных. Особенно нас, гражданских, которых тут было большинство, включая и меня, и самого Стаса, как он мне признался чуть позже.
— Подробнее будет чуточку позже. Сейчас вот только основные эпизоды кратко опишу. А катер? Ну какой смысл его-то подвергать опасности? Он ведь не железный, а деревянный. Так что с расстояния тех трёх или четырёх сотен метров, что были от него до позиций противника, их, вражьи пулемёты шили бы корпус насквозь. Да и бойцы, что стояли бы у пулемётов на его юте — как два тополя на Плющихе, были открыты всем и вся. Вот если сделаем из этого выводы, и забронируем его листами титана, слоя в два или даже в три… Да врежем в палубу бронекапсулу, поворачивающуюся, с башенкой. Да хоть какой, сверху… Вот тогда с него и можно будет требовать подобных«подвигов». Ну и с у команды тоже… А до этого — он не более, как вооруженный транспортный катер. К тому же — небольшой.
— Так что, а разве деревянные катера для серьёзного боя не годятся? — поинтересовался и я.
— Даже просто железные, точнее — из стали, как мой разъездно́й, на котором я сюда пришла, Амур, — внезапно ответила глава соседей с севера, Оксана, — против обычного ДТ, который танковый, и с патроном 7,62×54, которыми ещё Мосинки стреляли, шьётся на пределе метров с пятисот-шестисот. А если его поймают в прицел поближе, то и насквозь пробивать будут.
— Для таких дел, — добавил её спутник, с массой мелких-мелких шрамов на всем лице, вроде бы, по имени Сергей, — стоит поднапрячься, и некоторые кораблики обшить упомянутым Александром титаном. Он и лёгкий. Очень, особенно по сравнению со сталью. И вязкий — тем более, если в несколько слоёв, и листы минимум в два, а вообще желательно, в три миллиметра. И пулемётные гнёзда из него сделать, продумав конструкцию и под палубой, и, тем более — над ней.
— Хорошо. Примем всё вами сказанное к сведению. Но это — для дел будущих. А мы в данный момент слушаем, как прошли дела нынешние, — ответил Дед, как старший. И возрастом среди всех, и военным опытом — что знали на тот немногие из нас присутствующих, продолжив, — и, Саша, я пристаю к тебе не потому, что мне так этого хочется. А чтобы гражданские, которых среди нас большинство, осознали, что такое война против правильно подготовившегося противника. Понимаешь?
— Ну раз так… Согласен. Подробность для общего понимания очень важна. Продолжу… Как только я попал в грудь первому, не став рисковать, и целится в голову, второй мгновенно бросился на землю, извернувшись как змея, выдернул из-за пояса сзади «плевалку» Ингрем, и открыл огонь по тому месту, где я был буквально пару секунд ранее. Добравшись до второй позиции, сделал всего один выстрел, поймав его там пулей практически случайно.
И уже в ответ на мой второй открыли огонь их пулемётные гнезда на берегу, и ещё один стал тревожить меня с небольшой высоты, явно укрывшись где-то в пещерке, или на каком-то ровном участке скалы. Выкрашивая камушки из гребня, что после этого летели в разные стороны, и не давая мне даже на малость приподнять голову. Пришлось практически ползком по сильно наклонной поверхности перебираться в самый его конец, чтобы снова принять участие в этом «огненном шоу».
Для моих бойцов, оборудовавших свои позиции невдалеке от моря, все они были недоступными. Но тут, почти в один момент, короткими очередями с востока ответили Котовцы, а с запада одновременно и парни Бориса, уже с высоты, и наш пулемёт, что расположился намного ниже. Все полностью били только ими — и мы, и «гуси», берегли патроны. Мы — потому что весь наш боезапас был принесён на себе. И, поэтому-то, был очень ограничен, в случае длительного огневого контакта. Ну, а вот почему те? Мы этого тогда не знали.