— Потянем-то и ещё… наверно, но уже всяко с трудом, на самом пределе. Так-то, если честно, уже и перебор. Лучше б и не рисковать нам тут больше, а то всё и всех одним разом и загубим. Тут же, как-никак, Море, да ещё и незнакомое нам совсем, а не привычная река Волга. И волны здесь нынче совсем другие. Вот там да, так и сказал бы — грузи всех, всё вытянем! Но не тут.
Собственно этих самых слов я от него и ждал. А то найдутся потом любители укорять: «мы, де, еще могли куда-то сходить…» Итак уже… А капитан продолжает.
— И вправду тобой, Вова, подмечено: тесно уже, присесть некуда — везде люди. Разве только кого-то в те плавсредства, что за борто́м на буксире тянем, пересадить… Так кто ж сам и добровольно-то туда захочет-то? А ведь и надо бы уже… пересаживать-то. Ты уж сам, Вова-Имир, про такое решай и распорядись. И людей туда есл и сажать — то и то по жребию. И по грузу — тоже… вот если найдём ещё что-то существенное — так и некуда нам это уж грузить будет. Или кого-то охранять то найденное добро придётся оставить. Потом снова сюда же и возвращаться… Ресурс тратить, время… Людьми рисковать. Оно нам надо? Не, не хотелось бы… Поняли мы уже — что тут очень опасно бывает. Одного раза́за глаза на всех хватило.
— Я вас понял, Халит Шагитович. Поворачиваем вон в ту сторону, — и махнул рукой на юг. — Там наш Дом, примерно в том направлении. Только уж так маршрут свой постройте, чтоб на несколько минут все до одного вами уже найденные островки нам вновь навестить. Есть там дело нам неотложное. Надо окончательно их за нами, за нашим сообществом закрепить. Тогда, если всё правильно и так, как до́лжно, там сделаем — зачтётся нам это, весовой бонус за то нам всем подкинут. Лишним и он никогда не будет. За расширение известных горизонтов.
— Неужто и такое бывает? Звучит как тост…
— Не просто бывает, а есть. Ферштейн, папаша?
— По нашему это будет: Блям, әти? (понятно, отец? — тат.)
— Главное — что ты меня верно понял.
— Барысы да аңлашылды, улым. Әйе, шулай итәбез. Кесәңә ни эләксә, шуны алырсың!
— Э… Как-как? Переведёте? Не всё я… уяснил…
— Всё мне ясно, сынок, — говорю. Да, конечно, как скажешь, так и сделаем. Что в карман упало — хрен у нас отнимешь!
— Вот это — по нашему. Так и я ж про то же!
Дорога к дому, она ж всегда короче — всегда так! Намного! Если в неприятности по возвращению не влипать. Где б он, тот Дом, и в прямом, и в переносном смысле, ни был. В каком угодно из ближних Миров. За дальние не поручусь, не был — там по всякому может быть.
Мы все недавно были на дальней, малоизвестной нам пока ещё, северо-северо-западной окраине нашего сектора, до которой и связь пока не достает. И вот-вот вскоре должны пойти уже и более нам знакомые места, да и рации наши, на пределе, но достать могут… Свяжемся. Уже ж надо! Даже примерный установочный план по поиску и разведке, в этот раз, я справедливо считаю, выполнен нашей рейдерско-поисковой группой со значительным его перевыполнением. Так, Коту честно и доложу. Есть чем нам гордиться, и это чистая правда, нисколько в том не преувеличиваю.
С чисто португальского Порту, одного из самых дальних наших, по праву, островков, взяли в пополнение португалку почти средних лет, Бранку, с Донецка — говорливую болтушку, пожилую, но очень бодрую и буквально лучащуюся энергией и оптимизмом Ирину Александровну, РинСанну, как она сама предлагает себя называть.
Вдобавок к тому, и встреченный нами портовый катер-буксир задачу рейда уже и до того самостоятельно выполнил. Ну уже так, как смогли. В силу своего новичкового понимания. И людей неплохих с дальней части этой акватории они успешно собрали, посетив несколько совсем новых для нас островков. И ещё, что особенно важно, никого из своих при этом не потеряв. Чуть было непоправимое с ними не произошло, но… Так ведь не произошло же?
Вовремя мы к ним на выручку успели, уже, можно и так сказать, в самый последний момент прибыли. Они и сами, конечно же, не про́мах оказались, провели яростный отпор, и смогли, тем, что под руками оказалось, отбиться. Практически и не растерялись, но наш огнестрел и меткая стрельба из него окончательные «точки» и дырки в головах у дикарей-агрессоров сурово поставили. Приговор вынесен им окончательный и обжалованию не подлежит. Аппеляции подавать некому, за отстутствием состава нападавших, как говорится.