Действительно, Бестолоччи мгновенно перестал изнывать от жары и терся под ногами у Джиневры, пытаясь половчее боднуть корзинку у нее в руках.
— Не буду мешать... кормлению котика, — Сфорца фыркнул, поклонился и откланялся.
— У меня еще веер сломался! — крикнула ему вслед неразделенная любовь великого изобретателя. — Вот индюк. Чего он тут отирается? Мы же ему ясно сказали, что пока не собираемся в его дикий Милан. Эй, мальчики, поспокойнее!
Запах духов Джинни подействовал на Лео так же тонизирующе, как и запах рыбы — на Беса. Кот получил свою рыбину, а Леонардо — свою шутливую затрещину. Он понял, что должен перво-наперво отчитаться о визите Сфорца.
— Какой-то иноземный богач объявился, — пояснил Лео. — Вот Сфорца и предупредил.
— Очень богатый? — Джиневра говорила небрежно, но Леонардо отлично знал этот блеск в ее глазах.
— Побойся бога, — сказал он, — вы же еще медовый месяц не отгуляли со своим торговцем рыбой!
— Это не медовый месяц. Это сплошной рыбный день. Рыба жареная, рыба вяленая, рыба вареная. Слушай, — забеспокоилась Джинни, — а я рыбой еще не пропахла?
Лео с энтузиазмом полез вынюхивать девушку своей мечты, но снова получил по носу. Зато Бес оторвался от трапезы и громко мяукнул. Видимо, он завидовал Джиневре.
— Я действительно на секунду, — сказала Джинни, — побегу домой. И почини мне веер.
Уже в дверях она обернулась и произнесла так, как будто это только что пришло ей в голову:
— Кстати, если иностранец появится, познакомь нас, ладно?
— Когда ты за меня выйдешь? — вздохнул Леонардо.
— Сразу, как только ты разбогатеешь и прославишься.
Леонардо повертел в руках сломанный веер, отложил его и решительно направился к мольберту. Однако в этот момент Бестолоччи прикончил рыбу, облизнулся и сыто заорал.
На второй день солнце жарило уже с утра. Лео обмахивал кота отремонтированным веером и корил наглое животное:
— И не стыдно тебе? Твой гениальный хозяин, вместо того чтобы выполнять срочный заказ, обмахивает тебя как какого-нибудь султана. Бессердечная скотина!
Кот обиженно дернул хвостом и проурчал что-то нечленораздельное. Леонардо уже научился разбирать звуки Беса. На сей раз котяра произнес что-то вроде: «Раз ты такой гениальный, сделай солнце не таким жарким!».
— Запросто! — ответил да Винчи. — Могу предложить сразу несколько способов. Во-первых, можно купить льда и выложить им пол... Нет, абсолютно нереально. Лед теперь стоит дороже корицы.
— Мяу, — сказал кот.
Или, в переводе на человеческий: «Ты думать думай, но и махать не забывай!».
— Во-вторых, можно слегка раздвинуть Землю и Солнце... Да, этот проект более реалистичный. Сначала построим модель.
Да Винчи сбросил с себя знойное оцепенение и принялся за работу. Бес наблюдал за хозяином, периодически напоминая о необходимости обмахивать любимого кота.
Тем временем Лео раскурочил один из недостроенных вечных двигателей и установил посреди комнаты на вертикальной оси большое колесо. Оно вызвало в воображении странную картину: полный зал гостей, усатый жизнерадостный ведущий и три человека, которые вращают колесо, называя его почему-то «барабаном». Изобретатель потряс головой, чтобы развеять морок.
— Будем использовать традиционную геоцентрическую модель мира, — пояснил он коту.
Бес подошел к колесу вплотную и жадно внюхался. Пахло смазкой на свином жиру. Бестолоччи облизнулся. Лео усилил его аппетит, укрепив на ободе колеса затушенную сальную свечку.
— Это Солнце, — пояснил великий изобретатель.
Затем он установил в центре сморщенное яблоко и назвал его Землей.
— А теперь имитируем вращение Солнца вокруг Земли, — объявил Лео и что есть силы крутанул колесо.
Бес, который как раз намеревался лизнуть огарок, получил по носу и отскочил с обиженным мяуканьем. Леонардо скрестил руки на груди и уставился на геоцентрическую модель. Зрелище завораживало. Кот перестал шипеть и подсел поближе, жадно наблюдая за траекторией сального Солнца.
Колесо остановилось неудачно: огарок оказался на противоположной стороне колеса.
— Мяу! — заявил Бес.
Да Винчи очнулся.
— Ты прав, — сказал он, — эта модель неудачна. Если принять ее, то отодвигать придется не Землю (она и так в центре, куда ее отодвинешь?), а Солнце. А Солнце в миллионы раз тяжелее Земли. Зачем нам делать лишнюю работу? Попробуем гипотезу Коперника.
И Леонардо переставил свечку-Солнце в центр колеса, а яблоко-Землю — на периферию, после чего изо всех сил крутанул модель мира.
— Да, так-то проще, — Лео ловко поймал соскочившее с обода яблоко. — Достаточно чуть-чуть сдвинуть Землю вдоль спицы — и климат станет вполне умеренным, а эта толстая образина перестанет орать от жары. Слышишь, Бес?
Но кот не ответил. Он валялся непосредственно под бешено вращающимся колесом пузом вверх и блаженно щурился. Лео просунул руку под гелиоцентрическую конструкцию, да так и замер — руку приятно обдувало легким ветерком.
— А ведь я гений, — сообщил да Винчи коту. — Только что я изобрел третий способ спасения от жары. Нужно только немного его доработать, чтобы ветер был посильнее и чтобы вращалось само.
«Немного дорабатывать» пришлось до позднего вечера. Сначала Леонардо решил проблему с усилением ветра. Для этого он присобачил на потолок лопасти от чудоминимельницы. Лопасти валялись в чулане со времен увлечения Лео экологически чистыми двигателями. Бес сначала поворчал, когда увидел, что источник спасительной прохлады находится слишком высоко, но снял возражения, как только хозяин привел лопасти в движение. Поток не слишком свежего, зато движущегося воздуха поднял в мастерской небольшую бурю. Кот с наслаждением мрявкнул и растекся по полу.
Сложнее дело обстояло с самостоятельным движением лопастей. Вращать их руками оказалось довольно сложным делом. Лео соорудил хитроумную винтовую систему, которую можно было вращать ногами. Это оказалось заметно проще, но изобретатель решил пойти дальше. Он вспомнил ярмарочных белок, которые бегают в колесе на потеху публике, и соорудил такое же колесо для Бестолоччи. Эксперимент провалился. Кот оказался более умным, а главное — более ленивым животным, нежели белка. Он не стал бегать не только на потеху зрителю, но даже и для создания прохлады самому себе. Вместо этого Бес устроил показательный ор, а заодно расцарапал руки хозяину, когда тот извлекал его из колеса. Пришлось совершенствовать ножной привод.
В течение дня несколько раз заскакивала Джиневра — якобы чтобы повидать поклонника. Но Лео не обманывал себя: каждый визит Джинни заканчивала небрежным вопросом о богатом иностранце. А как только узнавала, что иностранец не появлялся, исчезала сама. Видимо, искала его по городу.
К вечеру ей надоело мотаться и выслушивать сплетни о заморском богатее, и Джиневра осела в мастерской Лео окончательно.
— У тебя, — призналась она, бросая в ротик спелые виноградинки, — самое прохладное место в городе.
— Это все от ветродуя, — объяснил да Винчи, потея и отдуваясь.
Он нашел довольно удобную форму привода: сам расположился на удобном сиденье, а ногами вращал педали, которые приводили в движение лопасти.
— Понятно. А можно эти штуки сверху чем-нибудь смазать? Очень скрипят.
Лео не успел ответить, потому что Джинни в свойственной ей непринужденной манере резко сменила тему.
— Интересно, а тот иностранец откуда? На рынке говорят, что из России, а в порту — что откуда-то с запада. Хорошо бы из России. Там холодно.
Женщина мечтательно вздохнула и попросила:
— А можно чуть побыстрее?
Лео поднажал на педали и вставил реплику:
— Лучше не ветродуй, а винтопед.