— Я потом как-нибудь решу эту проблему. Не сейчас.
— Почему?
— Потому что… — парень прокручивает в голове возможные ответы, что могут одновременно не вызвать очередную волну паники у Анны и заставить Гарри, наконец, заткнуться, но не находит ничего нужного. Все фразы типа «Закрой рот или я сам вытолкаю тебя на улицу» звучат слишком агрессивно, а «Потому что я так сказал» вообще не вызывает доверия. — Ты можешь просто не ударяться в панику, ладно? — выдавливает он и косится на замершую девушку. — Не думаю, что стоит выворачивать ситуацию наизнанку только потому, что тебе вдруг стало страшно.
— Мне не… — чуть приподняв уголки губ, брюнет демонстрирует появившиеся клыки, этим сразу же лишая собеседника всего запала. Гарри хмурится, но отступается, ведомый своей природой. — Ладно, пошли. Выйдя за дверь номера, они сталкиваются меж собой, на секунду превратившись в двух сражающихся за возможность главенствовать самцов. Рыжий пыхтит, скалится, но обойти собственный страх перед лицом более решительного противника не может.
— Ты не должен так делать, — говорит он недовольно. — Анна имеет право знать, что тут творится. В конце концов, она в реальной опасности, и с каждым днём…
— Если у неё начнётся паника, мы с тобой оба станем хвостатыми.
— Ч-что? О чём ты гово…
— Энергии, которой мы от неё получаем, хватает на том, чтобы оставаться людьми, но только пока она находится в равновесии, — Себастьян покачивает в воздухе ладонью с широко расставленными пальцами. — Есть правила, которые можно нарушать, а есть — которые нельзя. Паника, истерика, ярость, голод — всё это скажется на нас тоже, если человек-хозяин будет чувствовать себя недостаточно хорошо для поддержания наших сил. Как ты понимаешь, в четвероногом варианте способов спасти свою шкуру будет намного меньше, тогда как Басти легко становится человеком и при этом не теряет нюх. Стоит Анне удариться в панику — нам конец, потому что ни один ствол в мире не сможет остановить рассерженную кошку. Так что захлопни варежку, пока я не сделал этого силой.
— Почему ты думаешь, что, узнав всю правду, она испугается?
— Потому что она ещё ребёнок.
— Это не мешает тебе пытаться забраться к ней в постель! — Гарри взмахивает руками, оступившись и едва не отправившись кубарём вниз по лестнице, и удерживается за вовремя протянутую ему руку. Это немного усмиряет его пыл, однако желание доказать свою точку зрения парень не теряет: трясёт головой, словно пытающийся стряхнуть воду с шерсти пёс, и продолжает: — Я знаю, что иногда бывает крайне сложно держать себя в определённых рамках, тем более — если сам же их и установил. Но тебе придётся пересилить себя и в ближайшие пару дней вести себя прилично. Потом я возьму биллеты, и мы уедем из этого чёртового города, оставив Басти и её желание мести позади. Обещаю, как только освободимся: я превращусь в собаку и буду являться в ваш дом только по праздникам, всякий раз предупреждая заранее. Но сейчас…
Себастьян играет желваками, чувствуя, как вновь появившиеся клыки цепляют губы, царапая их почти до крови. Он отлично понимает, что предложенный рыжим план подойдёт им обоим. Но не Анне, а значит — придётся оставить её здесь, совершенно без защиты и возможности хоть как-то присмотреть. Разумеется, можно обратиться к Яну или к кому-нибудь похожему, передать девушку из одних рук в другие, более ответственные и менее грязные, но… Тогда есть шанс в следующий раз увидеть её лет через десять, уже в компании мужа и детей. С другой стороны, взять Анну с собой, находясь в бегах, без толковых объяснений представляется в принципе невозможным. А как можно подобрать слова для описания их ситуации? Как убедить, что слепо поверить — лучший выбор? Он понимает, что фраза «Дорогая, на самом деле я — кот, и всё случившееся с тобой произошло по моей вине, потому что много лет назад я обидел такую же женщину-кошку и теперь она жаждет смерти всех, кто мне дорог», звучит откровенно не очень. И, даже если Анна поверит, кто гарантирует, что она останется рядом, а не сбежит, испугавшись?
У него просто нет вариантов сохранить их только начавшие налаживаться отношения. Осознание этого начисто подавляет волю.
— Анна не хочет уезжать.
— Уверен? — выгибает бровь Гарри. — Или это ты не хочешь, чтобы она ехала?
«Соври» — советует внутренний голос.
— Мы ещё не говорили об этом, — выдавливает их себя правду Себастьян. — Вообще я не собирался заводить этот разговор, пока не прижмёт.
— Так прямо сейчас и прижало. Тот детектив стал последним предупреждением. Она взяла его на улице, хотя твой запах уже давно выветрился. Прошло больше четырёх дней, и это совершенно не помешало…