— Что? Откуда ты…
Себастьян задохнулся от возмущения, но потом внезапно почувствовал, как становится легче дышать. Спасены. За одно это можно простить Гарри все грехи. Ну, кроме его чёртового желания разбалтывать всем подряд общие тайны. И привычки фыркать по ночам. И глупых почёсываний. Ну, половину можно простить точно. Или треть?
— Сколько вас? — спрашивает он прямо, не собираясь больше играть или прятаться. — Мы могли бы объединиться и…
— Нет.
— Почему?
— Мы и так уже достаточно подставились, когда решили выйти с вами на связь. Не сомневаюсь, что она придёт за мной из-за твоего запаха.
— Тогда зачем пришла?
— Потому что не хочу, чтобы она успела набрать силу. Стоит ей учуять, где мы прячемся — нам конец. И что потом? Покорно сложить лапки или выдать тебя, спасая свои шкуры?
— Ты этого не сделаешь, — он низко рычит, разом становясь агрессивным. — Из нас с ней выживет только один, и если это буду я…
— Поняла, — она откидывается и, оглядывая помещение, довольно мирно интересуется: — Значит «Басти», да? Не хочешь рассказать мне побольше? Или я снова должно сама угадать? — Себастьян молчит и девушка, покачав головой, начинает сама. — Что ж, тогда предположу, что она — твоя бывшая любовница, от которой ты уже однажды избавился. Судя по тому, как резко в городе стало тесно, её привезли сюда люди, причём, как они обычно это делают, думая задницей. И теперь ты судорожно ищешь хоть какой-нибудь способ увернуться от грозящей рухнуть на голову проблемы. Насколько попала?
— Почти во всё.
— Она… Собака? Птица? Рептилия? — и, оценив его насупленный вид, Дейра издевательски тянет: — Кошечка?
— Не кошка, но тоже из кошачьих, больших, — холодно отзывается парень и, видя как она испуганно вскакивает, добавляет: — Да, это именно она. Египтяне считали её богиней и возвели в пантеон наравне с солнцем и смертью.
— Вот же…
— У нас гости?
Анна возникает в дверях совершенно не вовремя. Себастьян уже собирался выпроводить гостью, которая и сама не прочь удалиться после таких новостей, но хозяйка смешала все планы. Замершая Дейра удивлённо смотрит сначала на чуть растрёпанную девушку, потом на него и, наконец, издевательски поднимает бровь с выражением «Серьёзно?», но, слава всем богам, ничего не говорит, лишь кивает в сторону двери.
— Гарри, налей Анне чаю, — распоряжается Себастьн и, проходя мимо, ласково скользит по тонкому запястью девушки. — Не волнуйся, я скоро.
Уже на лестнице Дейра приваливается к прохладной стене и, наконец, выдаёт уже высвеченное на лице «Серьёзно?», на которое он может лишь пожать плечами.
— Ты ведь понимаешь, что он неё тобой просто несёт? — шипит девушка. — Если что-то пойдёт не так, её вздёрнут первой!
— Поверь мне, я отлично понимаю всю серьёзность ситуации. Но Анна уже принадлежит мне и оставлять её в план не входит.
— Так измени свой чёртов план! — она напирает, тычет пальцем с заострившимся когтем на конце в грудь, почти пропарывая рубашку. — Я уже видела вас обоих, только вот не придала особого значения. Кошак как кошак, в меру безмозглый, в меру сообразительный, ничего выдающегося. А вот хозяйка твоя — высший класс, просто залежи энергии. Не думаю, что ты бы отправился куда-то без неё по своей воле. Вот только все знают, что внутри жилища кошек не прижать, они там практически всесильны. Так почему вы покинули дом? Если те истории, что мне рассказывали про эту твою «Басти», хотя бы на половину правда, у вас не было и малейшего шанса ускользнуть!
— Мы ушли раньше. Наш дом, он… его больше нет. Не из-за Басти, это… это сделали люди. Плохие люди.
— Ты умудрился куда-то влезть и оставил вас всех без дома, вот что случилось! — она выглядит уж слишком рассерженной для такого пустякового повода. — От котов вечно одни проблемы!
— Можно подумать, собаки приносят только радость, — передразнивает Себастьян и торопится отвести глаза, потому что в зрачках собеседницы мелькает что-то нечеловеческое. — Извини.
— Тебе следует почаще пользовать мозгами, кот, иначе рискуешь однажды не проснуться. И хватит уже вести себя, будто знаешь всё на свете. Ты не чёртова энциклопедия, ты один из нас, усмири гордыню.
***
— Как он?
Дейра поднимает глаза. Минни замер на пороге, как всегда недовольно насупленный, со сведёнными на груди руками. На его пальцах мелко подрагивают белые полоски — остатки перьев, позволяющие в случае чего быстро обратиться и дать дёру. Она и сама на всякий пожарный держит шерсть на спине, но обычно до этого не доходит.