Выстрел разносится по коридору внезапно. Он даже останавливается, на секунду предположив, что мелькнувший тогда в окошке Себастьян пристрелил чужачку до конца, но кто-то неприятно зло рычит и волосы на загривке встают дыбом. А потом дверь всё-таки выламывают вместе с куском стены. И парень, не помня себя, бросается на улицу, слыша завывания за спиной…
***
Гарри вылетает из переулка на улицу, уже зная, что его не просто рассекретили — вот-вот разотрут в порошок, и бросает дробовик подоспевшей Дейре. Она едва не роняет оружие, но потом всё-таки хватает его правильно и принимается перезаряжать.
— Он сказал, у неё должно было не больше четырёх жизней, это максимум, но…
— Сколько раз ты попал?
— Один.
— Всего один раз?!
— Она двигалась! — Гарри запрыгивает на велосипед, который они час назад украли вместе с позволившей дотянуться до ставшего «огневой точкой» окошком стремянкой, и принимается довольно резво крутить педали. — То, что она вообще заглотила настолько примитивную наживку, стало чудом!
— Будем надеяться — не последним на нашей памяти. Осталось всего три выстрела, это не много, но и не мало.
— Я буду за тебя молиться, — кричит рыжий уже с другого конца улицы.
— Лучше б ты за меня стрелял! — шипит Дейра и, положив дробовик на плечо, старательно целится. Кошка не должна быть сильно большой в размерах, потому что иначе не поместилась бы в ловушку, так что ростом они примерно одинаковы. Себастьян, обсуждая план, не говорил о том, что придётся стрелять дважды, но иного выхода сейчас нет: Гарри промазал, значит — в лучшем случае надо попасть в голову дважды, в худшем… Оружие слишком тяжёлое, его долго перезаряжать, но это — единственное, что удалось достать за столь короткий срок, так что жаловать бесполезно. Дейра прицеливается, стараясь хотя бы выглядеть уверенно, если уж таковой себя совершенно не чувствует. И, выждав, пока из-за угла покажется фигура в объёмных тряпках цвета хаки, нажимает на курок. От силы отдачи девушка валится на землю, трясёт головой, силясь прийти в себя, пытается перезарядить оружие, но, когда наводит резкость, видит стремительно приближающуюся фигуру, щедро истекающую кровью. И снова жмёт, надеясь на собственный глазомер и то, что дробовик не расплавился от первого выстрела. Не расплавился — кошка валится совсем рядом, по инерции распуская на кровавые клочки правую руку, но продолжает дёргаться, пытаясь подняться. — Чёрт!
Кошка смеётся, происходящее её явно забавляет, но Дейра предпочитает не играть с огнём: она заставляет себя отползти и, поднявшись на качающиеся ноги, выскальзывает под фонарь, сразу же меняя направление движения. За спиной слышится хриплый смех и грохот брошенного в урну ружья помогает немного разрядить обстановку.
Дейра обращается и, действуя максимально бесшумно, забивается в угол между непонятно почему выставленной напольной вывеской какого-то ресторана и сложенным пластмассовым столиком. Слыша приближающиеся шаги, она закрывает глаза и просто надеется на лучшее…
***
Себастьян врывается как раз в тот момент, когда я собиралась переодеться. И, словно не видя ничего вокруг, принимается швырять в сумку попадающиеся под руку вещи.
— Надо уходит, — рычит он, наконец, поднимая глаза. — Почему ты голая?
— Потому что…
— Она на подходе! — Гарри появляется предсказуемо не вовремя, бьёт дверью по стене и захлопывает её, щёлкая замками. — Мы в заднице! Мы в полной заднице! — он на секунду меняется в лице, окинув взглядом открывшуюся ему картину, как-то растерянно заявляет «О, ты голая!» и тут же продолжает: — Они близко, она точно меня выследит, вот увидишь, это дело времени!
— Сколько раз ты попал?
— Один.
— Всего один?! Ты ведь говорил, что умеешь…
— Одно дело — стрелять по тарелочкам, и совсем другое — мечущейся в маленьком помещении кошке. Я попал в голову, но на этом удача кончилась. У меня было меньше десяти секунд на то, чтобы перезарядить и попробовать снова, но…