Телефон продолжает звонить и тогда, когда Алонсо, звучно рыгнув, прикладывается к горлышку, упрямо игнорируя стоящий перед ним на столе стакан. Он зол, его работу не посчитали нужным оценить по достоинству, ему светит отставка или увольнение по статье. Что может ещё больше испортить настроение?
— Не собираешься ответить? — интересуется Рауль, которому совесть не позволяет просто отмахнуться от звонка, — Это может быть что-то важное, по поводу давнего дела, в конце концов. Нельзя не отвечать на служебный телефон без адекватной причины.
— Причина? Так у меня есть причина! — наклонившись под стол, Алонсо чем-то там шуршит и выныривает уже с телефонным проводом в руке, — У меня телефон сломался! Эти штуки стали такими хрупкими — уже и стукнуть нельзя как следует, чтобы нервы успокоить! Хочешь выпить?
— Нет, спасибо. Пожалуй, предпочту встретить новый день на свежую голову.
— Новый день? — детектив бросает взгляд на часы и, наконец, замечает время, — Так, оказывается, нам уже давно пора домой! Собирайся, чего сидишь?
— Дружище, мне надо с тобой поговорить, — бурчит Рауль, — Насчёт всех этих дел последних месяцев.
— Что такое? — приподнимает бровь его друг, — Снова что-то случилось, а ты не понимаешь почему?
— Нет, дело не в этом. Мне, наконец, дали добро на то, чтобы допросить с пристрастием всех, кто общался с Марией в последние дни перед смертью. И в списке есть человек, о котором совершенно ничего не известно.
— Хм… какой-нибудь юрист?
— Если бы… Из-за сложности дела сверху дали приказ согласовать с картелем допрос всех, кто посещал дом и стало ясно, что после смерти четы Чавес с девушкой кто-то жил. Небольшой период времени, и он не был официально представлен, но… Вторая кровать была расправлена в ту ночь, когда Мария умерла, а некоторые соседи засвидетельствовали появление странного силуэта в окнах. Мы пытались составить портрет по описанию, даже подобрали в базе данных похожих людей. К сожалению, большая часть из них сейчас в тюрьме, а из остальных подходит только парень, вышедший оттуда на прошлой неделе. Это не мог быть он, если, конечно, не обладает даром проходить сквозь стены.
— Понятно… значит, зацепки всё-таки есть?
— Да. Знаю, тебе будет не очень приятно это слышать, но у нашего отдела эта ситуация выглядит не настолько печально, как у тебя. Так что мы забираем дело. А тебе…
— Что, в утиль старого пьяницу?
— Нет. Ты слишком ценен при работе с картелем, чтобы так просто отправить на пенсию или в тюрьму. Согласно полученной мною информации, тебя отправят помогать ребятам, которых послали найти вора. Так что меня очень попросили… поговорить с тобой о твоём поведении и рассказать обо всём, что мы нарыли.
— Что ж… я готов. Когда начнёшь?
Рауль жмётся, словно недовольный енот, но всё-таки наклоняется к стоящей в ногах сумке, вытаскивая пухлую папку. Открыв на первой странице, ведёт пальцами вдоль длинного ряда цифр.
— Смотри, он продолжает снимать деньги всё это время. Парни говорят, что нашли его и застрелили, но… — он выделяет пальцем дату, — В тот день, когда они его «обнаружили», больше списаний не было. Однако на следующий же вечер всё продолжилось. Кто бы он ни был, но прятаться умеет: выбирает отдалённые банкоматы, не оборудованные камерами и диктофонами. Многие из них мы с трудом нашли в базе банка, но при этом — они все были очищены от средств.
— Так свяжитесь с банком и сопоставьте цифры. Вряд ли он сваливает деньги дома в коробку из-под обуви.
— К сожалению, никого, кто бы вёл себя столь же подозрительно, найти не удалось. Поэтому тебе предстоит много работы…
Глава 11. Первый шаг Себастьяна.
Вероятность того, что я снова встречу таинственного незнакомца, даже с учётом малой величины города, стремилась к нулю. И это — если опустить сам факт незнания его внешности. Вполне возможно, что я уже сталкивалась с ним добрую сотню раз, однако прошла мимо, погружённая в свои мысли. В последнее время всё чаще приходится возвращаться к событиям того дня и без конца проматывать их в голове, задавая себе вопросы. Кто это был? Что за человек мог оказаться посреди города под утро в такую погоду? С чего решил мне помочь? И главное: почему мне кажется, что этот жёлтый зонт — именно тот, что украли у Киры, хотя стрекозы на нём не наблюдается?
В принципе, если отрешиться от назойливо бьющей в голове мысли о том, что весь мир сговорился против меня, можно предположить, что это — просто человек, мучающийся от бессонницы. При этом явлении слишком скучно сидеть дома, да и свежий воздух может стать отличным лекарством, поэтому ситуация выглядит логично. Распродажа зонтов была массовой, так что вещь может и не принадлежать блондинке, а часы… пожалуй, именно в это время и стоит выползать на улицу, если не хочешь объяснять знакомым своё состояние. Некоторые люди боятся выходить из дома в темноту, даже несмотря на то, что последним пугающим преступлением стала кража одного из зонтов с распродажи. Как мне помнится, владелец магазина тогда даже не стал требовать расследования, видимо, понимая, что найти пропажу на фоне 499 остальных будет невозможно. Вот так, думая о своём, я и пересекла несколько улиц, остановившись на светофоре на полном автомате. Красный сигнал, то ли из-за недавнего дождя, то ли — благодаря какому-то хулигану, немного подмаргивал и нога против воли опустила на мысок, постукивая краем кроссовка по асфальту в унисон с громкими мыслями. Постепенно это действие захватило меня полностью, превращаясь в некую игру. Успеть вытащить из общего «котла», где варились идеи и терзания одну и рассмотреть, стало важно как никогда.