Он бросил взгляд на рыжую, которая готова была разразиться гневной тирадой, потом на замершую рядом в угрожающей позе Анну и, задрав хвост, отправился прямиком в открытую переноску…
Вообще, маскарад был отличной идеей. Находясь в замкнутом пространстве вагона, куда его выпустили сразу по отправлению поезда, Себастьян запрыгивал на все кресла подряд, рассматривал уплывающий пейзаж в окне и уворачивался от назойливых рук многочисленных пассажиров. Его удивляла эта странная привычка людей трогать совершенно незнакомое и, возможно, больное животное. На их месте парень бы остерегался контактировать с чем-то незнакомым, имеющим когти и зубы. В какой-то момент он отчаялся и вернулся к хозяйке, недовольно задрав хвост, но та осталась равнодушна к нуждающемуся в ласке питомце: Анна спала, обняв стоящую на коленях переноску и совершенно позабыв про выпавшую из-за этого на пол сумку. Подойдя, Себастьян устроился прямо поверх одной её ноги, рассматривая лицо девушки и раздумывая над тем, что чувствует.
Это казалось невероятным, но парень был готов поставить собственную ногу на то, что Анна чувствует его сущность и именно поэтому так нежничает с капризным зверем, окружая его заботой. В принципе, все хозяйки Себастьяна старались как можно лучше заботиться о нём, однако эта девушка вышла на новый, недоступный остальным уровень: от неё исходило тепло и радость каждый раз, как он решал проявить своё расположение, наполняя его энергией не только для обычного превращения, но и для возможных свершений. Ему хотелось скакать, смеяться, танцевать, играть, обнимать её, целовать и… возможно… возможно, он уже давно не потакал собственным низменным желанием и те просто бунтуют.
Или он влюбился в маленькую, напуганную «большим и страшным миром» Анну и её милые, постоянно растрёпанные локоны, мягко обрамляющие лицо по утрам. В руки с тонкими, почти музыкальными пальцами и короткими, обстриженными под корень ногтями. В чуть кривоватую улыбку, в губы, левый край которых всегда выглядит немного припухшим от постоянного мелкого прикусывания. В глаза, глубокие и прекрасные глаза, от которых не хочется отрываться.
— Смотри, море, — указал ему Ян и кот, повинуясь любопытству, запрыгнул к нему на колени, — Красиво, правда?
Было и правда потрясающе. Но голубая гладь уже показалась на горизонте, а значит — путь почти закончен и скоро придётся будить Анну и слушать её бурчание, делающее недовольный тон крайне милым.
Поезд заехал в туннель в окне вместо моря появилось отражение их троицы.: Анны, склонившейся над переноской на заднем плане, Яна с его резкими скулами и модной серой курткой и странного зверя с зелёными глазами. Себастьян несколько секунд смотрел на кота, пытаясь понять откуда тут взялся пушистый, прежде чем сообразить: это — отражение его самого и в том виде, в котором он есть сейчас, девушка никогда не будет принадлежать ему. Этот мир принадлежит людям и нельзя забывать об их страхе перед неведомым. Да, Анна приняла в свой дом кота, пусть даже и странного, обладающего невероятными глазами и не поддающимися логическому обоснованию повадками, но что она сделает, если вдруг узнает про истинную сущность живущего в доме зверя? Кто может гарантировать, что у дело будет благоприятный исход?
Никто.
Даже сам Себастьян сейчас не может быть точно уверен в правильность избранного пути. Она… ей нужны забота и внимание, а не проблемы, которые он непременно принесёт на хвосте. Картель уже подобрался настолько близко, что в случае раскрытия им придётся сорваться с насиженного места… Нет, ему всё же срочно надо найти кого-нибудь для секса. Всё равно — кого. Та рыжая, хотевшая забрать его себе и севшая с ними в один поезд, отлично подойдёт. Для одного раза уж точно. Ведь не мог же он влюбиться в ничем не примечательную девушку, правда?
Звучит как бред…
***
Вечером, когда Анна наряжается и неярко красится, Ян выходит в коридор и вздрагивает: за столом, обняв руками горячую чашку, дремлет высокий темноволосый парень. У хозяина дома уходит по меньшей мере пять минут, чтобы сообразить — это всего лишь Себастьян в своём человеческом виде. Паника отступает, оставляя место для злости: неужели соперник всерьёз рассчитывает обойти его на повороте и настолько не ценит, что открыто превратился?
— А, это ты… — открыв глаза, сонно щурится «кот» и сообщает, — Скажи Анне, что выпустил меня на улицу гулять, хочу пройтись.
— А что, на праздник не собираешься?
— Возможно, позже. Пока нет настроения. Но если и приду — чисто посмотреть, в конце концов, кажется, праздники — это не моё.