— Да, осталось всего несколько вопросов…
— Думаю, с меня хватит на сегодня разговоров, — я взмахнула руками, словно признавая своё поражение перед жизнью в целой и необходимостью говорить с окружающими в частности, — Обратитесь в любое окно на первом этаже, Вам непременно помогут и даже предложат чай. До свидания.
— Мисс, мисс, постойте, я просто…
— Извините, мы очень спешим!
Гарри, довольный, что смог защитить, навернул несколько кругов вокруг ближайшей лавочки и, радостно размахивая хвостом, умчался в самый конец улицы, предоставив своей хозяйке чудесную возможность самостоятельно сбежать от настойчивого собеседника…
***
— Тут написано, что надо делать двойные швы, если пациент ведёт подвижный образ жизни, — Себастьян отвлёкся от учебника и, покосившись на парня через плечо, уточнил, — Ты точно знаешь, что делаешь?
Ян, потратившись сорок минут на то, чтобы в принципе решиться взять в руки иглу, только скрипнул зубами: он понятия не имел что делать после вдевания нитки и уж точно не желал появления дополнительного отвлекающего фактора в лице вредного кота, получившего возможность говорить и потому не упускающего шанса открыть рот. Так что он просто прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти, потом до двадцати и так далее. На отметке «сорок» его начало немного отпускать, а к «восьмидесяти» даже перестали дрожать от злости руки.
— Эй, ты там вслепую, что ли, действовать собрался?! — раздалось над самым ухом.
— Нет, просто пытаюсь успокоиться, — терпеливо пояснил Ян, — Нужно сконцентрировать до того, как начать шить. Иначе не получится.
— Ты так перед каждым действием застываешь?
— Нет, я никогда раньше никого не зашивал, — и торопливо добавил, — Живого.
— Знаешь, это немного пугает.
— И меня, — признался Ян, — Слышал, что врачи для тренировки рук зашивают виноградинки, но всё никак не было времени потренироваться.
— И теперь вместо фруктов ты будешь зашивать меня… — задумчиво пробормотал Себастьян, — Ладно, плевать, всё равно через неделю даже следа не останется. Представь, что я — огромная кровоточащая виноградина, которая пришла на приём. Вот я стою перед тобой, такой большой и сочный, кровь на пол капает, и надо как можно скорее обработать меня анестетиком и осторожненько соединить края ранки, иначе будет крайне прискорбно, потому что я умру тут у тебя и буду лежать, вонять и разлагаться…
Вместо виноградины Ян мысленно представил, как зашивает брюнету рот. Помогло.
— Ай! — отреагировал на первое же касание иглы «пациент», дёрнувшись всем телом, — А поаккуратней нельзя?
— Это хирургическая операция, а не тайский массаж! Если бы можно было обойтись без боли, я бы с радостью так и сделал!
— То есть, ты обколол меня обезболивающим, чтобы сделать процедуру менее болезненной?
Ян поджал губы. Задумчиво посмотрел на рваную рану, пересекающую чужую спину, будто прицениваясь. И, тяжело вздохнув, пошёл за обезболивающим…
***
Собачники оказались крайне дружелюбными ребятами, обожающими собираться по выходным и я, тайно радуясь проявленному ко мне доверию, сразу же согласилась присоединиться к «барбекю у Рича», несмотря на то, что совершенно не была знакома с этим самым «Ричем». Девушка, с которой мы болтали у ограды площадки, то и дело отвлекалась на двух мопсов, жмущимся к её ногам, норовя оттолкнуть их в сторону остальной толпы резвящихся животных.
— За что ты их, боятся же, — наконец, не выдержала я, покосившись на золотую молнию, с визгом носящуюся среди испуганно отпрыгивающих с его траектории сородичей, добавила, — Всё же собаки разные.
— Ага. И мои не любят выходить из дома. Дай им волю: на ковёр бы гадили, а мне убирай, — она села на корточки и приказала, — Парни, два круга и домой! — мопсы двинулись прочь от нас, прижимаясь к забору и периодически рыча друг на друга, обошли всю площадку и опять уселись рядом, — Нет, два круга подряд или домой ещё час не пойдём! — пригрозила им хозяйка, — А будете лениться — вообще найму человека для выгула, чтобы каждый день сюда приводил! — и, когда псы, тяжело вздохнув, снова отправились в путь, пояснила, — Эти двое — те ещё притворщики и хитрецы, всё сделают ли бы с кресла не вылезать!
— Ты с ними прямо разговариваешь…
— А чего бы и не разговаривать, если они понимают? — она удивлённо приподняла бровь, — Или ты имеешь что-то против?
— Нет, просто поразилась. Это же, выходит, тебе и поводок не нужен…
— А вот тут ошибочка, — девушка продемонстрировала толстый ремень с кольцом, который где-то в середине разделялся на две половины, — Собака в городе сама не справится, тут хоть вой, хоть играйся, хоть уговаривай: она светофоры не различает, прохожим в ноги кидается, машины опасностью не считает. Короче говоря, если кто-то должен защищать твоего питомца, а если не ты — то кто?