Глава 26. Первые проблемы.
Я ворочаюсь до самого рассвета, не в силах нормально уснуть, и этому есть несколько причин. Во-первых, свет: возвращаясь, я точно видела горящий в кухне квартиры свет и мелькающие силуэты, и потому — старалась быть осторожней, даже приготовилась звонить всем соседям подряд в случае нападения. Но в доме пусто, тихо и невероятно спокойно, только скулит, поджав под себя лапы, сверкающий расцарапанным до крови носом Гарри, а в привычном кресле с видом победителя восседает Себастьян, возвращения которого ожидалось через пару дней. Но кот здесь и…
— Я принёс его к тебе, но дверь никто не открыл, а он так рвался, что вылез-таки из переноски и нырнул куда-то на лестницу. Возможно, забрался в окно, — извещает в телефонную трубку Ян, — Не переживай, Себастьян умный, он в любом случае нашёл бы дорогу домой.
В это хочется верить, так что, на скорую руку накормив и успокоив пса, я смазываю горло лечебной мазью и забираюсь под одеяло. Тут-то и появляется вторая причина отсутствия сна: образы.
Сначала из памяти выплывает лицо случайно встреченного мужчины: усатое, округлое из-за покрытых щетиной пухлых щёк и хранящее печать многолетней усталости. Пытаясь понять, почему в момент засыпания мне привиделся именно этот человек, я несколько раз впустую взбиваю подушку. Свернувшийся калачиком в самом углу кровати Себастьян недовольно урчит и совершенно по-кошачьи обвивает тело хвостом. Ему-то ничего не мешает нормально выспаться (кроме ненормальной хозяйки, конечно). Гарри в гостиной тоже наворачивает круги, стуча когтями по полу и тяжко вздыхая — помня об основных правилам дрессировки — «дай ему с первого дня понять границы, иначе сядет на шею» — я не пустила пса в спальню, чему тот, кажется, не обрадовался. Теперь приходится мучиться чувством вины и, решив попить водички, я выползаю из спальни.
— Что, приятель, тоже не спится? — пёс поднимает голову, но не лает, только смотрит виновато, словно не понимая причины отказа в совместной ночёвке, — Не думаю, что пустить сразу двух животных в свою постель будет хорошей идеей, а кот всё же занимает поменьше места, — говорю я скорее для собственного успокоения, но в результате становится только хуже, потому что Гарри обречённо опускает голову и усаживается в угол, на постеленный специально для него коврик из «походного набора», — Не грусти, завтра переложим твою постель поближе к двери, чтобы было ощущение присутствия, ладно?
Вместо ответа он лишь тяжко вздыхает и прикрывает глаза. Чувство вины накатывает с новой силой, но потревожить Себастьяна — верный путь к полуночным «забегам на скорость по стенам», которые он непременно устроит в качестве отмщения за разрушенный сон.
Укладываясь обратно в кровать, я снова воскрешаю в памяти образ мужчины и пытаюсь понять, когда могла с ним встретиться. Продавец в магазине? Нет, у нас в городе уже давно не появлялось новых лиц среди продавцов. Посетитель? Нет, тогда бы я точно сразу вспомнила. Полицейский? Почему-то этот вариант кажется наиболее подходящим, хотя местных копов я знаю в лицо. Вероятно, встреча была недавно, а что случалось в последнее время? Может, один из врачей, грузящих меня в машину скорой помощи? Возможно… Надо спросить у Яна, он точно знает и враз разрешит мои сомнения. Эта мысль успокаивает, усатое лицо исчезает из памяти, сменяясь огненной стеной и обликом темноволосого парня, исчезающим среди рушащейся крыши.
Точно, Себастьян.
В полной темноте я приподнимаюсь, чтобы найти глазами своего Себастьяна, и расслабленно валюсь на подушки, потому что кот явно дышит. Дышит ли сейчас его тёзка, думать не хочется, потому что иначе истерика точно накроет с головой, как уже было в машине скорой помощи, когда врачи, отчаявшись успокоить меня словами и поглаживаниями, использовали укол. Скорее всего, крайне смутно вспоминающийся человек — лицо, попавшее в поле зрения одурманенного лекарством мозга и сохранённое им по непонятной причине.
Не в силах смириться с необходимостью принятия этих фактов, я ворочаюсь до самого рассвета и отрубаюсь в районе пяти, смутно предвкушая «прекрасный» день, полный попыток не вырубиться прямо на середине разговора с преподавателем…
***
Анна безбожно просыпает будильник. Свернувшись калачиком под одеялом, девушка тяжело дышит и изредка вырывающееся из пострадавшего в пожаре горла сипение ничуть не улучшает ситуацию. Себастьян краем уха слышит звон будильника, но не обращает особого внимания, предполагая, что хозяйка и сама вполне справится с утренним омовением, и намереваясь присоединиться к ней за завтраком. Но Анна не поднимается и, когда он, проснувшись через полтора часа, поводит глазами, то по-прежнему видит её вздымающийся в такт дыханию бок. В прихожей возится Гарри — парень может поспорить, что тому уже надо в туалет, потому что ночью новый знакомый вёл себя тихо, предпочитая терпеть. К тому же, разве с собаками не полагается гулять?