— Он не приходит в себя! — бросает она, надвигаясь с неизбежностью Титаника, — Терри не приходит в себя и во всём виноват твой заморыш!
— Прошу прощения…
— Где он там? Куда ты его спрятала, почему не можешь просто выпустить? Ты ведь такой потрясающий специалист, что без ошейника выгуливаешь своих животных, так почему вдруг один из них оказался психически неуравновешенным?!
Себастьян явно недоволен ругательствами, льющимися в его адрес: он совершает рывок и умудряется вытянуть переноску из моих рук на пол, отчего и так довольно сильно покорёженный пластик сдаётся, разваливаясь на куски. Оказавшись на свободе, он не прячется — дыбит шерсть, гнёт спину и демонстративно шипит, вставая в оборонительную стойку совсем рядом, защищая хозяйку. В любое другое время я бы, наверно, даже умилилась подобной преданности, но сейчас слишком опасно отпускать его от себя: Айко не выглядит особо дружелюбной и может выместить зло на ни в чём не повинном животном.
— О, а вот и наш псих! — ожидаемо оскаливается девушка и поднимает ногу, чтобы отвесить Себастьяну пинка, но тот реагирует первым: бросается вперёд и, нырнув у неё между коленями, устремляется в сторону приоткрытой двери.
— Стой! Куда? — пытается остановить его как раз решивший выйти Ян, но чёрный хвост уже скрывается внутри, — Себастьян, твою мать, что ты вообще тво…
Последовавший за этим утробный вой, пожалуй, будет слышаться мне в кошмарах следующие лет пятьдесят. По крайней мере сорок — точно.
— Что он творит? — возмущается Айко.
Ян, видимо, тоже задаётся этим вопросом: за дверью вопит кот, падают на плитку инструменты и банки, что-то даже разбивается, наверняка на мелкие острые осколки. И, как напоминание о монстросущности Себастьяна — слышится испуганный писк снова атакованного Терри, непонятно как вернувшегося в сознание. А спустя несколько секунд и сам пёс вылетает в коридор, на удивление резво для своей комплекции перебирая лапами. Распахнувшая руки для того, чтобы «спасти» его Айко едва не падает, когда ей в колени врезается тушка и может лишь удивлённо смотреть, как ещё минуту назад «абсолютно больной» мопс в момент находит выход и устремляется по лестнице, самостоятельно перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.
— Боже, Терри, куда ты, стой!
— Слушай, мне жаль… — пытаюсь на ходу извиниться я, но меня не слушают, лишь машут рукой, мол «потом», — Извини!
— Не думаю, что тебе стоит просить прощения, — выдаёт выскочивший, а потом замерший у самой двери Ян, — В конце концов, Терри явно притворялся и она была единственной, кто не хотел этого замечать.
— Но зачем ему?
— Думаю, он не хотел идти пешком, а бессознательных собачек обычно носят на руках. Гарри? — пёс попятился, утыкаясь повреждённым носом в стену, — Не бойся, я пока только посмотрю, надо ли зашивать, — и, когда ему в ладонь осторожно положили морду, констатировал, — Как я и думал: повреждения минимальны. Себастьян явно не хотел атаковать, просто показал когти.
— Думаешь?
— А то. Я видел последствия действительно серьёзных потасовок и могу сказать точно: твой кот почти не наносит серьёзных травм, в отличие от своих менее адекватных сородичей. Даже когда он напал на меня, на лице была от силы парочка тонких полосок, хотя при таком весе и размахе он мог бы легко прошить щёку насквозь…
— То есть, ты тогда Королеву Драмы изображал, чисто чтобы выпросить свидание? — я подняла бровь, — Или всё же повреждения действительно были серьёзней, чем ты сейчас делаешь вид?
— Слушай…
— Мау! — прервав беседу, требовательно выдал Себастьян и начал ластиться, прижавшись к моей икре.
— Мне кажется, ему помощь нужна намного больше, чем официально пострадавшим собакам, — понаблюдав немного за тем, как кот неистово мурчит, потираясь носом о предоставленную руку, выдал Ян, — Он в последнее время головой не бился?
— Не уверена…
***
Телефон зазвонил ближе к полуночи. Алонсо оторвался от списка снятий и потёр глаза. Смотреть на номер не требовалось: и так было отлично понятно, кто мог набрать ушедшему в официальный отпуск детективу среди ночи. Свернувшийся клубком на диване Уве сунул голову под подушку, сонно ворча. И надо было ответить, но руки словно свело в старческой немощи, а может — сказывалось то количество кофе, что они потребляли вместо сна вот уже третьи сутки.
— Да возьми ты уже трубку! — не выдержал парень и, накрыв голову подушкой, бросил, — Старик, неужели страх совсем отказал?
Телефон лёг в руку на удивление удобно и, хотя человек на том конце наверняка изнывал от желания поговорить, Алонсо выждал ещё несколько секунд.
— Алло, — смирившись необходимостью признать поражением, выдавил мужчина, — Я слушаю Вас.