Возможно, эти причудливые фантазии посетили Квиллера из-за чрезмерного употребления кофе. Скоро часы пробьют двенадцать — наступит Новый год. Квиллер включил в сеть рождественский венок, висящий на темной стене библиотеки, и поудобнее устроился в глубоком, словно гамак, кресле с очередной чашкой кофе. «Если поменять в библиотеке обстановку, — подумал он, — то она вполне подойдет для кабинета ректора». Юм-Юм примостилась на его коленях, положив свою голову на его правую руку, поэтому чашку с кофе пришлось держать в левой. Коко сидел на томике «Робинзона Крузо», греясь в тепле, излучаемом настольной лампой. Удивительным теперь казалось то, что кот выбрал именно эту книгу для чтения в зимнее время; но ещё удивительнее было бы, если бы Селия Робинсон вдруг переехала в Пикакс, взяв на себя заботу о столе их королевских высочеств.
Взаимосвязь Робинзона Крузо и Селии Робинсон не была единственным совпадением, вызвавшим удивление Квиллера. В трех ящиках его письменного стола валялись иглы для чистки трубок, стертые точильные бруски, полупустые спичечные коробки, огрызки карандашей и прочий хлам, по которому тосковала свалка. И всё-таки среди этого мусора были предметы, четко связанные с недавним расследованием: шахматная фигура, например… чей-то зубной протез… свидетельство о рождении, датированное 1928 годом… большое количество предметов пурпурного цвета… и много вещей, указывающих на финансовые аферы. Был ещё и сейф! Однако требовалось слишком много воображения, чтобы установить связь между шнурками для обуви, мозольным пластырем и семейством Футов. Но Квиллер научился не сдерживать полета фантазии, когда Коко передавал ему свои послания. В конце концов, именно золотой перстень окончательно убедил его в том, что жертва, погибшая в «Парке розового заката», попала в криминальное кольцо. Было ли это все случайным — вот над чем он сейчас размышлял.
— ЙАУУУ! — возмущенно выдал кот у его локтя — пронзительное восклицание, в котором явно слышалось отрицание.
Если у Квиллера и были какие сомнения относительно роли, которую сыграл Коко в расследовании, то они начисто рассеялись дальнейшим поведением кота. Он больше никогда не сидел в сейфе… Совершенно утратил интерес к «Робинзону Крузо»… И начисто позабыл о том, что в доме существуют пятьдесят чуланов.
Дело закончилось, и Коко, казалось, всем своим видом подчеркивал это. Или это была обычная переменчивость, свойственная кошкам?
«Кошки, — размышлял Квиллер, — мне никогда вас не понять».
В остальные зимние месяцы Коко довольствовался тем, что, сидя в библиотеке, созерцал через окно, как с неба падают крупные снежинки, или предавался размышлениям, лежа на обогревателе, или гонял Юм-Юм вверх и вниз по лестнице, а догнав, покусывал её за шею. Ей это очень нравилось!
Примечания
1
По Фаренгейту.
(обратно)2
Это потрясающе! (фр)
(обратно)3
В самом деле! (фр)
(обратно)4
Да нет же! (фр)
(обратно)5
Я уверена (фр)
(обратно)6
Это что-то! (фр)
(обратно)7
Простите! (фр)
(обратно)8
Перевод С. Я. Маршака.
(обратно)9
Фантастика! (фр)
(обратно)10
Мой друг (фр)
(обратно)11
Не так ли? (фр)
(обратно)12
Да, конечно! (фр)
(обратно)13
Душка (фр)
(обратно)14
Я тебя обожаю! (фр)
(обратно)15
Фейген, Ричард — один из самых известных арт-дилеров США, автор нашумевших мемуаров, арт-дилер
(обратно)16
Моя дорогая (фр)
(обратно)17
В оригинале Crocus.
(обратно)18
Уитьер (Wkittier) Джон Гринлиф (1807–1892) — американский поэт-аболиционист. Основные сборники: "Стихи" (1849), "Голоса свободы" (1846), "Песни труда" (1850). Поэма "Занесенные снегом" (1866) воссоздает патриархально-демократические нравы Новой Англии.
(обратно)