– Не-а, только фотки видел, – беспечно отозвался Боксёр. – Но сейчас услышал – это же сила! Мощь! Ураган! Громко, конечно. Но круто же! Да?
– Наверное, – кивнул Мурмяу, подумав, что коты ничего не понимают в собачьем вокале. Хотя, кажется, капитану и Добсу тоже не понравилось.
– Во, пришли. Как думаешь, там настоящая кража? – быстро сменил тему Боксёр.
Он приоткрыл красную железную калитку с витиеватой цифрой семь и табличкой, на которой значилась фамилия Шпек.
О, как Мурмяу надеялся, что там настоящая кража. Украли… целую кучу монет! Или, может, дорогую картину? Или…
– О, полицейские! – К ним засеменила старушка-собачка. – Какие молодые щенки – и уже полицейские! – прошамкала она ртом без единого клыка. – Вот вы, – старушка показала на Мурмяу загнутым когтем, – так напоминаете мне одного старого друга!
Старая собачка, почти такая же маленькая, как Боксёр, была в толстых очках, переднике и чепце. Длинная серая шерсть почти закрывала мордочку и висящие уши – так что Мурмяу даже не мог разобрать, что это за порода. Да есть ли вообще у этой собаки порода?
– Она не видит, что ты кот! – шепнул Боксёр. – Может, она думает, что я бульдог?
– Пойдёмте, пойдёмте за мной, дорогие. – Старушка махнула лапой. – Вот сюда, на веранду.
Мурмяу и Боксёр прошли по дорожке мимо высоких кустов шиповника и поднялись на залитую солнцем деревянную веранду. На круглом, накрытом клетчатой скатертью столе дымились крендели. Рядом стояли три стула, в дальнем углу – мягкое бархатное кресло, о которое так и хотелось поточить когти.
– Что ж, госпожа Шпек… – Боксёр огляделся и шлёпнулся на стул. – Что у вас украли? Преступление произошло здесь?
– Именно здесь, – кивнула почтенная госпожа. – У меня украли вставную челюсть, – торжественно произнесла она.
О, почему Мурмяу не мог закричать! Вставную! Челюсть!
– Она лежала вот тут. – Госпожа Шпек засеменила по веранде и показала лапой на светлые деревянные перила. – В шкатулке.
– Шкатулка дорогая? – оживился Мурмяу.
– Что вы, что вы! – Старушка махнула лапой. – Совсем нет! Так вот, я приготовила крендели, вышла на веранду, а зубов нет… Под кустами нет… Нигде нет… И вы знаете, я слышала странный шорох! Да, я не вижу, но слышу-то отлично! – быстро добавила она.
– Шорох… Крысиных лап? – предположил Боксёр.
– Нет-нет, у меня во дворе нет выходов на поверхность из крысиных подземелий, – объяснила старушка. – Крысы здесь вообще никогда не появлялись.
Боксёр с Мурмяу осмотрелись. Кот спустился с веранды – он был уверен, что шкатулка с зубами просто упала и теперь лежит где-то в траве. Но нет. Он вернулся, посмотрел на перила, под креслом и под столом. Никаких признаков шкатулки с зубами.
– Что-нибудь ещё пропало? – спросил Боксёр.
– Что вы, ничего! А почему вы не едите крендели?
Мурмяу хотел сказать, что они на работе, но Боксёр уже схватил крендель и принялся с аппетитом жевать.
– Нам нужно идти, – процедил кот и силком потащил друга к калитке. Госпожа Шпек проводила их печальным взглядом.
Как только дверь закрылась, Мурмяу выдохнул.
– Ну чего ты! – Боксёр выдернул лапу. – Крендели-то огонь!
– Вставные зубы! Боксёр! Мы! Полицейские! Ищем вставные зубы! – Мурмяу дёрнул когтем значок детектива на синей ленте. – Ужас!
– Хватит ныть! – Боксёр ловко впихнул Мурмяу в рот кусок кренделя. – Лучше жуй!
До полицейского участка Мурмяу брёл, недовольно пережёвывая крендель. Боксёр отправился домой поужинать – кренделей ему было, конечно, мало.
Вот и любимая полицейская будка. Два этажа, стены, выкрашенные в синий, черепичная крыша, справа – площадка для тренировки бойцовских собак.
Мурмяу кивнул двум гогочущим полицейским лайкам, выходящим из здания, и хотел было протиснуться внутрь.
– Простите! – пропищал кто-то и выскочил перед Мурмяу, преградив ему путь. – Вы же тот самый кот-полицейский, который работает с собаками?
Мурмяу поднял глаза: перед ним был маленький чихуахуа – белый, в коричневых пятнах.
– Угу, – не слишком вежливо буркнул кот и попытался обойти незнакомца.
– Я Чих! – снова пропищал чихуахуа. – И я знаю, что вы можете мне помочь! У меня украли булочки…