Сэр Джон Эшли выглядел ровно таким, как Катя представляла себе аристократа на отдыхе: льняная рубаха с шелковым шейным платком от «Эрме», светлые брюки, белые мокасины тончайшей кожи. Лощеное розовое лицо, очень синие глаза, залысины. И даже легкая каникулярная небритость отнюдь не портила хозяина, а, скорее, придавала ему дополнительный шарм.
В холле аристократической квартиры (значительно большем, чем вся их комнатка в гостинице) состоялась процедура взаимного представления.
– Сэр Джон, позвольте вам представить мою тетушку - мисс Екатерина Калашникова.
– Пожалуйста, называйте меня Джоном (то есть на «ты»), мисс Е-ка-те-ри-на…
– Можно просто Катя (улыбка). Или Катюша.
– Катьюша! Я знаю вашу знаменитую русскую песню с таким названием. А также ракетные установки времен Второй мировой войны. Вы громили ими тевтонцев…
– А вы неплохо осведомлены в русской истории, сэр Эшли (улыбка)…
– О нет, никаких «сэров», для вас я просто Джон.
Впрочем, несмотря на всю внешнюю любезность, аристократ, заметила Катя, воспринял ее, пожалуй, холодно и настороженно.
Все трое перешли, по приглашению хозяина, в огромную гостиную, которую украшали лишь три чипендейловских кресла, ломберный столик и скульптура, похожая на роденовскую (а, возможно, это был сам Роден). В углу возвышался громадный мраморный камин, (по случаю теплой погоды не зажженный). К камину были прислонены какие-то огромные черные планшеты. Высокие окна гостиной были свободно распахнуты на огромный балкон, исполнявший роль патио. С патио виднелись макушки пальм, развевающиеся на легком средиземноморском бризе.
– Прошу вас, присядьте. Какого рода выпивку приказать вам подать? - учтиво осведомился сэр Эшли.
– Колу со льдом, - выдохнул Ленчик.
– Джин с тоником. - Выбирая традиционно английское питье, Катя решила сделать хозяину приятное.
Аристократ прозвонил в антикварный колокольчик, и на пороге возникла самая настоящая прислуга: девушка в белоснежном фартучке и крахмальной наколке. Общая смуглость горничной, отливающая даже в черноту, свидетельствовала, что она вывезена откуда-то из Марокко.
Сэр Эшли приказал ей принести выпивку - себе при этом заказав чистый виски. Тень неудовольствия скользнула по лицу горничной, однако она почтительно поклонилась:
– Си, сеньор.
Еще до того, как явились напитки, Ленчик, презрев этикет, рубанул хозяину напрямую:
– Что же вы хотели сообщить нам, сэр… то есть… мм, Джон?
Вместо ответа хозяин подошел к балконным дверям, выглянул наружу, внимательно оглядел мотающиеся макушки пальм и прочие окрестности. Затем он тщательно прикрыл и запер балконные двери и сказал:
– Прекрасная погода сегодня, не правда ли? На небе - ни облачка.
– О да, - светски ответствовал Ленчик.
– Как погода в ваших краях?
– В Москве лежит снег. Как всегда. - Катя тоже приняла участие вроде «табл-тока».
Явилась выпивка.
Когда горничная покинула залу, сэр Эшли запер за ней дверь и вернулся к гостям.
– Дорогой мой друг Лео, - озабоченно обратился «просто Джон» к одному только Ленчику, - я собираюсь сообщить вам нечто чрезвычайно важное. И я полагал, что вы придете один. Скажите, эта женщина, ваша так называемая тетушка, - вы можете ей доверять?
Ленчик непроизвольно глянул на Катю, которую хозяин совершенно игнорировал. Выходила неловкая ситуация, совсем не в духе великосветских гостиных.
– Ну, во-первых, - протянул юноша, - она не «так называемая», а самая что ни на есть моя родная тетя. Во-вторых, - голос его, сначала неуверенный, постепенно обретал силу, - я доверяю ей как себе. И, в-третьих, мы приехали специально ради того, чтобы услышать вашу историю; по вашей просьбе мы проделали огромный и нелегкий путь, и, я полагаю, с вашей стороны было бы жестоко и дальше оставлять нас в неведении.
Катя, незаметно для аристократа, показала племяннику большой палец: браво, мол. Хорошо сказал, вот что значит моя школа.
Сэр Эшли застыл в нерешительности. Казалось, жгучее желание о чем-то рассказать боролось в нем с осторожностью.
– Итак, - любезно надавил на него Леня, - что за письмо пришло на электронный адрес госпожи Выхохулевой-Санчес-Эшли?
– Письмо… - задумчиво пробормотал хозяин. - Письмо… Да, это было письмо…
Потом он, наконец, решился.
– Да, конечно! - воскликнул он. - Конечно, это было письмо! Все началось именно с него!
Сэр Эшли снова замер посреди гостиной, собираясь с мыслями.
– Но о письме после, - махнул он рукой, - ведь для того, чтобы вам, уважаемые дамы и господа, стала понятна история, вы сначала должны узнать предысторию, не так ли?