У них в деревне дядя Миша заядлый охотник был. Как-то он в лес ушел на двое суток. Рябчиков настрелял и в охотничей избе в сенцах повесил. И вот ночью услыхал в сенцах шум. Подумал, лиса пробралась, рябчиков ворует. Выскочил, а там экий несуразный не то человек, не то кабан: мохнатый, вместо ног копытца, нос и глаза, как у человека, и на двух ногах ходит. Как увидел дядю Мишу, зло глянул и уже на четырех ногах в лес побежал. А приходил-то, видимо, за рябчиками. С тех пор дядя Миша в лес ни ногой. А вот еще что было. Один знакомый отца Эрвина, царство ему небесное, тоже охотником был. Однажды пошли они с соседом на охоту, заплутали, на избушку набрели. Там и остались ночевать. А как ночь наступила, стал кто-то в дверь стучать, колотиться. Подумали, что звери; за ружья схватились. Выглянули на улицу, и нет никого. Потом в окна колотились, стал кто-то в дверь вламываться. А не видать никого. Тут-то они пуще прежнего испугались. Поняли, что это не звери, а сила лесная, и давай креститься, Бога поминать. Так с ружьями до утра и сидели. А к утру все спокойно стало.
Услышав такое, Нина решила никогда не выходить ночью, даже на огород; она почувствовала вдруг большую ответственность за ребенка. Даже днем она почти не выходила на улицу и сидела дома, дурея от безделья и постоянно моя полы, начищая сковородки и т. д. Возможно, она, сняв туфли, ходила по дому, приговаривая: ну, таперича нам здесь преотлично и т. д. Что касается меня лично, то я не верю ни в лешего, ни в силу лесную. Все всегда имеет рациональное объяснение в рамках квантовой механики. Разумеется, это не значит, что все безопасно, но понять можно все. Поэтому я решил выходить на свои поиски по ночам, сторонясь, однако, освещенных луной улиц (ибо ведь никто не запрещал жителям поселка смотреть по ночам в окна) и держась по возможности в тени. И вот в первый же день (вернее, во второй, потому что в первый я пил с отцом Эрвином; еще вернее, в четвертый, потому что до этого мы два дня провели гостями внутри колонии) я вышел, прячась в тени, с намерением все разведать; что именно мне делать, я еще не придумал; так, разведать. Подойдя к избе, от которой был хороший обзор ворот зоны, я постоял в густой тени пятнадцать минут; все это время ничего не происходило. Тогда я обошел зону по периметру, но все равно ничего не происходило. Я щелкнул пальцами, фиксируя Момент, когда Ничего Не Произошло. Потом лег на землю за поленницей, изрядно присыпавшись поленьями и высунув наружу только голову. Все равно ничего не происходило. Когда мне совсем надоело так лежать, прячась, перед рассветом уже, в самый темный час — чего ради? никто не мог оценить моей маскировки, — и я решил уж было пойти домой, как кое-что все-таки произошло. А именно: из ворот зоны вышел человек с большим мешком, и, оглядываясь, перебежал освещенное пространство, направляясь как раз к той тени, где лежал я! Я плотнее вжался в землю. Человек остановился у поленницы и закурил. Я старался не дышать. Прямо передо мной переминались и приплясывали его сапоги. Я видел даже пепел, падающий между ними. Он постоял, видимо, оглядываясь по сторонам, помедлил — и тут раздался характерный звук струи жидкости, падающей с высоты примерно семьдесят сантиметров и натыкающейся на препятствие, а я ощутил тепло и (тоже) характерный запах аммиака. Как ни было мне противно, а я промолчал, внутренне радуясь своей изобретательности, заставившей меня закопаться в бревна. Человек отлил (мочи было немного, но сам факт!) и быстрыми шагами пошел прочь. Когда я понял, что он отошел, я рискнул поднять голову — человек прятался в тени соседней избы. Он снова огляделся и перебежал в тень следующей избы. Я же тем временем выбрался из-под поленьев и перебежал под укрытие второй избы. Когда он перебегал к четвертой избе, я перебегал ко второй избе и так далее. Когда он перебегал от избы номер n — 1 к избе номер n, я перебегал от избе номер n — 3 к избе номер n — 2. Я мог перебегать только одновременно с ним, когда он не способен был обзирать окрестности. Так мы бегали с ним от избы к избе, пока не добежали до самого конца деревни, где стояла изба, служившая церковью. Неужели собирается в церковь? думал я. Или в лес? Человек заскочил за церковную ограду. Он открыл сарай, и его осветила мгновенная вспышка. Это, как уже догадался проницательный читатель, оказался отец Эрвин. Он нашел в сарае лопату, снова закрыл дверь, оглянулся (я спрятался за оградой) и пошел на погост прямо к могиле Эйнштейна или псевдо-Эйнштейна. Я еще в прошлый раз обратил внимание, что там был большой участок перекопанной земли. Отец Эрвин вырыл на этом участке яму, вывалил туда содержимое мешка, еще раз оглянулся и ушел домой. В ту ночь я не стал смотреть, что он зарыл, у меня не было лопаты, да и погост хорошо просматривался из дома священника. Но я узнал многое, очень многое.