Москва. Кремль. 7 января 2098 года
Президент Земной Федерации устало прикрыл воспалённые от хронического недосыпа глаза. В докладе министра обороны опять нет никаких известий от экспедиции генерал-лейтенанта Шрёдингера, и в ближайшем будущем таковые не предвидятся. Даже с внепространственного передатчика сигнал приходит оттуда за три дня, и надеяться на благополучный исход после полученного и расшифрованного инфопакета не стоит. Следует признать, что полёт к третьей планете системы альфы Песца закончился неудачей. Да, попытка вступить в контакт с внеземной цивилизацией привела к гибели «Горгоны Медузы» вместе с экипажем, научным составом и отдельным отрядом космических десантников генерал-майора Жерара Семёновича Дюваля. Плюс кот. Здоровенный рыжий кот с умными глазами и повадками разведчика-нелегала. Кота тоже жалко. Люди были готовы пожертвовать собой ради торжества науки и славы Земной Федерации, а этот… Да, кота жалко.
Последнюю фразу президент повторил вслух и открыл глаза. Сидевший напротив министр обороны пожал плечами:
– Обычный кот, каких в каждой подворотне по три десятка на квадратный метр. Я, Владимир Владимирович, больше о людях беспокоюсь. У академика, например, две несовершеннолетние дочери. Да и у остальных…
– А это, Сергей Кужугетович, ваша прямая обязанность – проследить за тем, чтобы семьи участников экспедиции не оказались позабыты и брошены на произвол судьбы. Пенсии само собой, высшее образование за счёт государства, зачисление в армию вне конкурса и тому подобное. Ну, не вас учить.
– Всё сделаем, Владимир Владимирович, – министр обороны коротко кивнул и задал уточняющий вопрос: – Оформляем как погибших при исполнении служебных обязанностей или как во время боевых действий?
Президент надолго задумался. Вздохнул тяжело и предложил:
– Давайте запишем их пропавшими без вести. На льготы такая формулировка не повлияет?
– Никак нет.
– Вот и замечательно. Пока никто не видел участников экспедиции мёртвыми, для нас они будут оставаться живыми. До подтверждения обратного.
– То есть не живые, но и не мёртвые? Как кот Шрёдингера?
– Шрёдингер, между прочим, там есть! И кот есть! Иван Фёдорович, кстати, тому самому родственником не приходится?
– Однофамилец, Владимир Владимирович.
– Тем более.
– В каком смысле?
– Да в любом, Сергей Кужугетович.
– Понял.
– А если поняли, – президент поднялся из-за стола, – то идите и готовьте военно-космический флот к походу. Как раб на галерах работайте! Мы обязаны научить этих чёртовых инопланетян правильно щи варить! А за кота они ответят отдельно.
Часть 1
Глава первая,
в которой мы знакомимся с героем и имеем возможность порадоваться его новым способностям
Море – моя первая и единственная любовь. Нет, конечно же, были и другие увлечения, но чтобы сразу и на всю жизнь… Соплеменники, кстати, подобные чувства не разделяют и категорически не одобряют. Отсталые они. Как есть отсталые.
А ведь что может быть прекраснее моря? Когда шаловливая волна с шуршанием набегает на галечный пляж, а потом нехотя убегает, чтобы тут же уступить место своей подруге и сопернице. Когда солнечные зайчики отражаются от воды, скрывающей в сине-зелёной глубине неимоверное количество вкусностей. Когда лёгкий ветерок приносит горьковатый запах крымских степей, смешивающийся со сладким дымом от мангалов на набережной. Старик Хемингуэй знал в этом толк, и, перефразируя мудрого человека, можно заявить с гордостью: «Море – это праздник, который всегда с тобой!»
Соплеменники же глупы. Маска, добровольно надетая много тысяч лет назад, приросла намертво и стала истинной мордой. То есть лицом, я хотел сказать. Лишь единицам удаётся сохранить данный природой разум, и тогда благодарное человечество пишет о них книги, посвящает стихи, сочиняет поэмы, песни и сказки. Да вы их наверняка помните поимённо. Не людей, разумеется, а героев.
Однако что-то я отвлёкся. О чём мы говорили? О море? Да, о нём самом… Ну так вот, продолжим.
В первый раз я его увидел, будучи полутора или двух месяцев от роду. Точнее не помню, да и не столь это важно, чтобы забивать голову ненужными датами. Приехали мы тогда всей семьёй – я, потом Иван Фёдорович Шрёдингер с женой Мартой Прокофьевной, их дочери Лаура и Луиза, семи и девяти лет соответственно, да тупейший, как и вся собачья порода, французский бульдог по кличке Нильс Бор. Противнейшая, скажу вам, скотина, и когда через пару дней он вывалился за борт нашей яхты, почти никто не пожалел о его бесславной гибели. Во всяком случае, мы с Иваном Фёдоровичем даже порадовались. Как говорится: «Собака с возу – у дарёного коня зубы крепче!»