*
"Джампи" возвращался в город. Капитан пытался дозвониться кому-то, терзал мобильник и ругался на отсутствие связи. Маша сидела на том же месте и улыбалась, вспоминая смешные слова музыкального сленга. Она, выросшая в стерильной языковой чистоте, когда никто из родителей не прибегал к обсценной лексике, встречала мат лишь на улице. Хотя в музыкальной школе некоторые особи ругались, и нотами тоже. Особенно баянисты. Она сама слышала, как перед музыкальным фестивалем сводный оркестр народников музучилища и школы сыграл в спину зануде дирижёру: "до ре ми до ре до!"
Конечно, Маша догадывалась, что так посылают "на". Но опускаться до употребления гадкого слова вслух или отвечать "соль фа ми ре до" - никогда бы не унизилась! Такие слова звучали грязно, пачкали рот, что и с мылом не отчистить. Но здесь, услышав странные словосочетания, чье созвучие с ругательством как раз и таило в себе смешинку, она вдруг поняла, насколько эта субкультурная лексика неотъемлема от русского языка:
- Гитараст, надо же такое выдумать!
Ее размышления прервал капитан:
- Наконец-то! Виктор Петрович, это Табаков. Догнал я музыкантов, обыскал и допросил. Да знаю, знаю про дробовик. Не о том речь... Что значит, не надо было время терять на допрос? Вы меня не учите работать, - голос оперативника отвердел, наполнился холодом, стал ниже. - Без вас решу, кого надо, кого не надо. Вот и составляйте планы. Мое дело - убийц ловить. До свидания.
Со спины Маша видела только мощный загривок капитана. Коротко стриженные серые волосы не прикрывали, а делали заметной поперечную складку на затылке, где череп переходил в шею. Затылок побагровел, а волос словно дыбом встал - полное впечатление, что Табаков ощетинился. Так топорщил шерсть дикий кабан, которого Маша видела в зоопарке сквозь толстое стекло. Натуральный вепрь из легенд с кривыми клыками сверху и снизу, что с клацаньем сходились гигантскими кривыми ножницами.
А свиньи, говорят, очень умные, не хуже собак. Если капитан - вепрь, то хороший. Настойчивый, сильный. Дерзкий. Которому не повезло с начальником. Это бывает. У Маши имелся опыт, когда тупого директора пришлось огорчить заявлением об уходе. Она бы еще успела подумать что-нибудь хорошее о капитане, но тот с шумом выдохнул. Багровость ушла. Мобильник взлетел к уху:
- Дрогин, это Табаков. Доложи, - и после длинной-предлинной паузы с редкими междометиями капитан распорядился. - Организуй поквартирный обход соседних домов на предмет посторонних, незнакомых или странных людей со вчерашнего вечера и по сегодняшний полдень. Плюс, кто снял жилье с неделю назад, на короткий срок. Да, не исключаю, что убийца мог отсидеться в арендованной квартире... Да, в подвале или на чердаке, тоже... Бегом! Приеду, подключусь.
Маша посочувствовала незнакомому Дрогину. Это сколько же квартир предстояло обежать, в каждой поздороваться, завести разговор, расспросить о событиях за неделю. И ведь не каждый ответит. Вот она, спроси ее кто об этом, стала бы напрягать память? Фиг с два! Ей хватило ночной пальбы, то есть не ночной, и не пальбы, а фейерверка, так в субботу же, когда только и поспать можно, а не подрываться на работу спозаранку.
Вот про пальбу она бы полиции все и высказала - Кася потому и выпал из окна. Испугался, бедолажка. А вспоминать встречных-поперечных? Ей больше всех надо, чтобы каждого разглядывать, знакомый или нет?
"Стоп.
А ведь был такой.
Сегодня.
Утром.
Когда она ринулась искать своего потеряшку".
- Товарищ капитан, - позвала Маша. - Эй, товарищ Табаков!
- Что?
- Я убийцу видела. Наверное.
- Гражданка Семенова! - В голосе капитана просквозило раздражение, клыки клацнули, шерсть поднялась дыбом. - Вы уже помогли следствию. Спасибо, хватит.
Это звучало по меньшей мере странно, а по сути - оскорбительно! Значит, ей не доверяют? Только потому, что не знала сленг, который, кстати, не знал никто, кроме музыкантов? Потому, что хотела помочь, а они все, вся полиция вместе, заблуждались? И теперь хотят свалить ответственность на нее, слабую женщину?
Ну, нет!
И Маша объяснила капитану Табакову величину его личной ошибки. Вепрь попытался перебить, заткнуть ей рот словами, но обломился по полной программе, сдулся и демонстративно заткнул уши пальцами:
- Сдаюсь, не вопите! Спокойно скажите, что именно вы видели.