Тимка наклонился, взял на руки Александра. Тут же раздался яростный многоголосый вой. Сфинкс ощерил зубы, глаза предводителя стаи сверкнули недобрым огнем.
— Кот останется здесь, — прошипел он.
— Нет!
Голос Тимки, до сего момента звучавший жалко и слабо, вдруг обрел силу, всколыхнув ватную тишину.
Слово «нет» прозвучало сигналом. Кошки, до поры сидевшие неподвижно, вспрыгнули со своих мест и, пластаясь прыжками, ринулись к мальчику. Александр, вырвавшись из его объятий, приземлился на асфальт, крепко уперся четырьмя лапами, выгнул спину, встопорщил шерсть. И без того не маленький, он сделался раза в два больше. Задрав хвост, Александр угрожающе зашипел и выпустил когти. Он стоял у ног Тимки, преграждая дорогу целой стае разъяренных собратьев.
Кошки остановились. Своего собрата трогать они не хотели. Вперед вышел сфинкс, бережно отстранил с дороги маленького защитника. Александр перекатился и вновь вскочил на ноги, зашипел. Свита всколыхнулась, радостно подбираясь, и мальчик понял: надо бежать.
Он помчался в сторону парка, а рядом тут же очутился Александр, понесся большими прыжками. Но преследователи не отставали. Вопя и воя, кошки гнали их к клубящейся тьме. Вдруг в окне одного из домов мелькнуло знакомое лицо — ослепительно-белое на черноте стекла. Мальчик, не раздумывая, свернул туда. Подскочил к стене, прижал к окну ладони. То обожгло холодом и, Тимка почувствовал — поддалось. Он вкатился в комнату первого этажа. Следом изящно впрыгнул Александр.
Окно затянулось, теряя прозрачность. Мальчик сидел на полу, ошалело тряся головой. Подле, приветливо улыбаясь, стояла Марья — серая девочка из серого города. Александр чихнул, фыркнул, брезгливо потряс левой лапой и принялся ее вылизывать.
Тимка поднялся, оглядываясь. Он ожидал встретить здесь комнату с привычной обстановкой, только лишенную красок, но увидел однотонные щербатые стены, будто очутился внутри полого кирпича.
— Где я? — спросил он Марью.
Девочка поморщилась.
— Хочешь спросить, «где мы»?
— Ой, — Тимка спохватился, отступил к Александру. — Да, конечно! Раз для тебя так важны детали…
— Плохо, что для тебя они не важны. Это город брошенных.
— Кошек?
Марья покачала головой.
— Кошек, людей, лошадей, собак… Всех. Для каждого из них — свой кусок города.
— И что мы тут делаем? — растерянно произнес мальчик.
Марья уперла руки в бока.
— Ты же собирался отделаться от Александра! Он все равно бы попал сюда. Я просто сделала его путь короче.
— А я? Разве я брошенный?
Она не отвечала.
— Отправь нас домой, — твердо сказал Тимка.
Девочка вздохнула.
— Какой в этом смысл? Александр все равно сюда вернется.
— Нет, не вернется! Я не позволю. — Мальчик сжал кулаки. — Никому и никогда не позволю его выбросить!
— И как ты это сделаешь, можно узнать? — насмешливо спросила Марья.
— Как угодно! Я… я уничтожу того, по чьей вине так случилось.
— Тот, по чьей вине это случилось, ты сам, — жестко сказала девочка. — Рассказать тебе, как все будет? Ты явишься домой с Александром, а через день, два, три, когда уйдешь в школу, кот просто исчезнет. Пойдет гулять и пропадет навсегда. Чтобы не растаивать тебя, взрослые всё устроят тайком.
— Но это же подло! — воскликнул Тимка.
— Кто бы говорил, — презрительно хмыкнула девочка.
— Я буду бороться, — заявил он. — Открыто и честно. Скажи, это ты привела нас сюда?
— Ты догадливый!
— А можешь привести еще одного человека?
Марья, подумав, кивнула.
— Если он когда-нибудь подходит к окну…
— Курит на лоджии каждый вечер! — перебил ее Тимка.
— Зачем только, к примеру, — она прищурилась, — мне так делать?
Мальчик растерялся на миг, но тотчас снова взял себя в руки.
— Но зачем-то ты все это затеяла? Неужели не можешь помочь, если по-человечески просят?
— Ну, если по-человечески… — улыбнулась девочка. — Кого ты хочешь, чтобы я привела?
Марья ушла. Вместе с девочкой, мгновенно исчезнувшей из комнаты, пропал и боевой азарт Тимки. Мальчик сел у стены, подобрав колени, опустил подбородок на сомкнутые ладони и глубоко задумался. Александр, закончив умываться, подошел к нему и потерся мордочкой о бок. Тимка погладил кота.
— Понимаешь, какая вещь, — сказал он старому другу, — это мы с тобой, выходит, брошенные, а он — нет.
Следовало, наверное, спросить у Марьи, но Тимка понял всё сам, и понимание, пришедшее неожиданно, не принесло мальчику радости: его оставила мама, променяв на Болеслава Григорьевича, от Александра отказались вообще все, а довольного, сытого, богатого и хорошего заграничного «принца» никто по доброй воле за порог не выставит. Марья могла привести сюда Болеслава Григорьевича, но вряд ли сумела бы заставить того остаться.