– Ага, сейчас. С разбегу вам и сказал.
– Как ты со мной разговариваешь? – возмутился Морган.
– Не знаю, капрал, никакой Мурси, – нарочито удивленно ответил Иржи, правдоподобно повторяя интонацию своей начальницы в такие моменты.
– Не паясничай. Где капитан, отвечай!
– Ах, эта Мурси! Не знаю, капрал. Мне начальство не докладывает, если куда-то уходит.
– О, Вселенский Разум! Ваццлав, не мучь меня, – почти взмолился Морган. – Я с ума сойду! Её нет уже третий день, холофон не отвечает, Ванно молчит, как в рот воды набрал.
– Ничем не могу помочь, – Ваццлав уткнулся обратно в пад.
– Да, йонгей тебя раздери! Да! Это то, что ты думаешь!
– За дурака меня держите, капрал? – зло глянул на Моргана Иржи. – Ну да, как в старые добрые. Всегда же считали меня недалеким и туповатым, не так ли? Но я не настолько глуп, как вам кажется. Вы не самый умный на этом корабле, сами знаете.
– Что случилось, Ваццлав? – опешил катар. – Я никогда тебя не считал дураком. Что с вами со всеми такое? Я волнуюсь за Мурси, меня убивает неизвестность. Чисто по-человечески, разве я заслужил такое отношение к себе?
– Чисто по-человечески, капрал? Вы меня разочаровали! Я всегда вас считал образцом для подражания, честным и достойным звания офицера. Я не могу поверить, что вы способны на такое!
– Ты уже знаешь о прошении? – вдруг догадался катар. – Так я же, наоборот, хотел, чтобы всё оставалось как прежде, – Морган чуть не проговорился, но этот день он тоже должен был забыть. – Правда, я не помню точно, что мною руководило в тот момент.
– Прошение? – нахмурился Ваццлав. – Не знаю, о чём вы сейчас говорите, но догадываюсь, что именно вами руководило в тот момент. И не могу пока с этим смириться. Никогда не думал, что буду переживать из-за женщины, но то, как вы с ней поступаете… Меня это убивает! Я никогда вам не скажу, где она.
– Мурси хотя бы вернется? – обречённо вздохнул катар.
– Да, вернется. И, надеюсь, примет правильное решение.
Морган резко встал и покинул столовую. Явно у Иржи к нему претензий куда больше, чем обычное недопонимание истории с прошением. Катар подошел к Бобби и завел незатейливый разговор об оружии. Малыш с удовольствием поддержал дискуссию, не выказывая никаких негативных эмоций. К их беседе присоединился Джеймисон, тоже не выражая претензий в адрес Моргана. Значит только Ваццлав и Ванно, самые близкие к капитану, почему-то так переменились. Катар вновь ушёл в каюту к Кларе.
– Если я опять напутал её планы? Может Мурси сейчас пытается всё вернуть на место? Ну, где можно пропадать три дня на этой промерзшей насквозь планете? Ещё и без шапки.
– Давай придумаем, что можно соврать про прошение.
– Мы не можем! Этот день должен быть стертым у меня в голове. О, Разум, мы раскапываем себе могилу!
– Успокойся, Морган. Ты просто взвинчен. Давай я ещё раз тебя уколю, ложись спать пораньше. Утро вечера мудреней, может уже завтра капитанша вернется, и ты будешь сожалеть, что она не осталась умирать где-нибудь в холодной пещере.
– Не говори такого, Клара! Ты делаешь только хуже!
– Прости.
Дорн уколола его снова, но на этот раз Морган ушёл к себе, разделся и беспокойно заснул в своей постели.
Глава 26
Мурси открыла глаза и медленно села. Её мутный взор блуждал по комнате, пока не уткнулся в дремлющую на диване сестру. Значит, она с Леной и скорей всего проведена процедура интоксикации. Поэтому такая пустота в разуме и ничего конкретно не понятно. Тишина, только гудит сервисный дроид, убирая комнату от пыли. Мурси поглядела на свои руки, сжала несколько раз кулаки, мышцы ещё с трудом откликались на нервные импульсы. Всё тело затекло. От голода свело желудок, закружилась голова, во рту появился горький привкус и затошнило.
Мурси откинулась обратно на подушку и глубоко вздохнула, пытаясь в памяти воссоздать хоть одну восстанавливающую молитву. Тишина. Что-то про Путь. Она тихо запела:
Сполохом пламенным солнце прошлось по изломанным склонам,
Над перевалами в звонком молчании ветры поют.
Лунным серпом обезглавлена ночь, и в смертельной истоме