«Младший сын семейства Ковакс, Триверси, трагически убит молодой женой на третью неделю медового месяца. Безутешная вдова выражает соболезнование семье и заверяет, что уходить из неё не собирается. Патриарх Фамилии, Лорд Ковакс, принёс глубокие извинения за недостойное воспитание сына».
Морган услышал, как Мурси возвращается, и поспешно убрал пад в карман.
– Уже выяснили, что я пришила своего муженька? Штош, штош, эхе-хе.
– Я не понимаю, сэр. Как такое возможно? Почему вы не в тюрьме?
– А меня-то за что? – искренне удивилась Мурси.
– Вы убили человека!
– Йонгея. За это нет статьи. Если вы убьете меня, вас тоже не посадят. Хотите попробовать прямо сейчас? Я без щита, могу одолжить вам бластер.
– Не искушайте меня, рядовая Мурси.
– Не будем пользоваться моей фамилией?
– Вдруг она тоже вас триггерит. Так почему вы его убили?
– Он был слишком занудным. Столько вопросов всё время задавал. Почему то, а почему это, а как ваша фамилия, а на кого вы работаете. Ну, знаете. Пришлось изжарить его хорошенько.
– Ха-ха, как смешно, – скривился Морган. – Следующее. Думаю, пришло время нам обменяться каютами.
– Не помню, чтобы вас повышали до капитана.
– Вы, вообще, нынче рядовой. Но я буду добр и не отправлю вас в казарму к ребятам.
– Нащальникама, давайте я вам чё-то покажу? – Мурси подошла к Моргану, подняла его с кресла, легонько прихватывая за локоть, и подвела к каюте. – Читаем: «Капрал». Кто у нас капрал? Вы! А значит, чья каюта? Ваша!
– Ага, – язвительно улыбнулся Морган, высвободился из рук бывшего капитана, взял её локоть достаточно крепко и подвел к следующей каюте. – Читаем: «Капитан». Кто у нас капитан?
– Это легко исправить, – не дала ему договорить Мурси и скрылась у себя в комнате, но скоро появилась вновь, держа в руках лазерный маркер. Она зачеркнула надпись на табличке, а снизу подписала корявыми символами: «Мурси». – Хоба!
– Мурсик, Мурсик, – усмехнулся Морган. – Какой у вас ужасный почерк.
– Это означает, что мой мозг соображает быстрей, чем работают пальцы, между прочим, всем известный факт.
– Это означает, что в школе вас мало линейкой по пальцам били.
– Ох, вы даже не представляете, шо у меня за школа была! Нас всех хохолили и лелеяли, в попу дули и цыловали. Мы выросли такими неженками, шоб ты знал, ты б заплакал. Особенно мне нравилась лестница святых. Такое увлекательное развлечение.
– Что? – не понял Морган.
– Такое специальное любвеобильное упражнение, только для избранных. Можете найти в сети видео, если интересно.
– Интригует. Ладно, каютами меняться не будем, это я так, немного вас постращать. Но вот что точно будем, так это… Впрочем, открывайте, – потребовал Морган, указывая на дверь.
– Пойдем ко мне? – брови капитана взлетели вверх. – Ну да, логично, кровать у меня удобней.
Как и ожидал Морган в каюте царил форменный беспредел. Всё та же кобла скомканной одежды возле шкафа, незаправленная кровать с мятой простыней, одеяло на полу, подушки вообще по разные концы комнаты. На столе груда исписанных бумаг - порванные, скомканные, сложенные фигуркой. Три грязных кружки, обломки карандашей и маркеров, железяки и проводящие кристаллы, косточки от ягод и огрызки фруктов - чего там только не было! Спасало положение то, что хоть как-то мог ещё передвигаться сервисный дроид, поэтому пол был частично чист.
– Заходите, – борясь с брезгливостью, Морган подтолкнул Мурси вперед.
Она сделала шаг и внезапно замерла как вкопанная. Капрал врезался ей в спину и нетерпеливо вздохнул.
– Ну что ещё?