– Чао, брательник, – Мурси звонко хлопнула его по спине. – Как жизня?
Жовани буквально отпрыгнул от панибратского шлепка и, развернувшись, слегка поклонился капитану:
– Вашими молитвами, благодарю, – лицо его совершенно не выражало недовольства. – Пройдёмте. Совет уже начался. Когда дойдут до нашего дела, нас вызовут.
– Почапали, – Мурси махнула головой остальным, расстёгивая на ходу куртку.
Команда уже успела отвыкнуть от того, какой разгильдяйкой бывает их капитан. Но сегодня, похоже, она решила превзойти саму себя. Её расхлябанность тем более контрастировала со строгой внешней атрибутикой «Покаяния». Мурси шла, покачивая головой и размахивая руками, тягуче неся несусветную ахинею сдержанному брату. Морган ещё больше нахохлился, предвкушая недоброе. Даже Клара, со своими заговорами, больше не лезла под руку, потому как ощутила полную непредсказуемость дальнейшего развития событий. То, каким станет следующий шаг капитана оставалось тайной для всех.
– А я ему, шо за дичь ты мне тут втираешь и такая хоба…, – продолжала свой бессвязный рассказ Мурси, когда нужные залы, наконец, были достигнуты.
– Мы прибыли, – всё тем же приятным голосом и спокойным тоном проговорил Жовани. – Прошу вас, продолжайте, я внимательно слушаю.
Капитан возобновила бестолковый рассказ о былых приключениях, усилив жестикуляцию и громкость хохота. Смотря на это, Морган нахмурился. И повествование Мурси, и тон, и ответная реакция её оппонента указывало на то, что скорей всего это очередная кодировка, понятная только проводникам. К тому же, Мурси всё время пыталась ненароком задеть рукой своего собеседника, чем вызывала его буквально паническую дёрганность, будто ладони капитана обладали сверхпроводимостью и каждым, с виду ненарочным, касанием, она могла его подпалить своей плазмой. Для таких, как Клара или же Джеймисон, всё это выглядело весьма естественно и вписывалось в образ их капитана, однако катар ещё больше заволновался, подозревая хитро спланированную операцию. Жаль, что Мурси по какой-то причине не сочла нужным довериться ему и раскрыть свои планы, возможно, он мог бы помочь ей.
Морган посмотрел на Боббьера. Сегодня Малыш вспомнил давние страхи и всё время держался за спиной Джеймисона, изредка поглядывая на брата во грехе. Это тоже казалось крайне странным, ведь за время совместной службы, катар сумел научить Бобби смотреть на мир с выпрямленной спиной. Да, с проводниками Малыш ещё не сталкивался в своей жизни, и сейчас, возможно, такая реакция бесконтрольно всплыла из подсознания твилекка. Но ведь Мурси же он не боится. По крайней мере, Морган этого уже не замечает, только обычный трепет перед своим командиром.
Красавчик жадно рассматривал дорогое убранство зала ожидания. Артефакты с далеких планет, гобелены из паутины Хомчей, изысканную резную мебель. Этого парня всегда занимал только внешний лоск. Вот и в нынешней ситуации, Джеймисон рад проявлениям постыдных ласк капитана, иногда даже где-то агрессивных. Вот когда Мурси спьяну гладила холку Моргана, то делала это деликатно и нежно. Даже представить трудно, если бы она вдруг шлёпнула катара или села ему на колени. Интересно, как бы он, Морган, на это отреагировал? Наверное, прочитал бы нотацию о личных границах, но точно не заставил бы её больше триггерить.
– Завис, что ли? – отвлекла друга от раздумий Клара. Она головой кивнула на Иржи, который стоял как вкопанный поодаль от всех и медленно хлопал густыми чёрными ресницами. – Давно с ним не случалось такого масштабного отупения. Не выспался, может?
Дверь распахнулась и прислуживающий омега-дуоль пригласил капитана с командой вовнутрь.
– Штош, штош. Эхе-хе! – громко вздохнула Мурси и широкими шагами направилась в Зал Совета.
Только дверь за ними затворилась, капитан как будто преобразилась. Она вдруг наоборот выпрямилась, взгляд её приобрел твердость, а руки неожиданно нашли место в карманах брюк. Нацепив на лицо маску невиданного нахальства, она с порога громогласно и не скупясь на бранные выражения, выкатила ряд претензий канцлерам. В основном, это касалось раннего пробуждения и времени ожидания на пороге. Совет, состоящий из восьми братьев во грехе, полным составом опешил.