– Да, точно, – неожиданно пробормотал Бобби. – Точно! Я всё никак не мог понять, почему мне с ней так комфортно. Точно, Ваццлав, простое принятие. Мы разговаривали с ней недавно и когда она узнала моё… – Малыш замолчал и смущенно уставился в пол.
– Чушь! – воскликнул Морган. – Я тоже воспринимал всех вас такими, какие вы есть, – он посмотрел укоризненно на твилекка и тот едва заметно вздрогнул.
– Простите сэр, я не хотел задеть ваши чувства. Я, пожалуй, пойду.
– Не знаю, у вас странные разговоры, – пожал безразлично плечами Джимми. – Платят нам хорошо, иногда целуют, дают помацать себя за достоинства. А уж кто нами управляет - дело десятое, – и тоже вышел.
– Вот оно, лицо настоящего человека! – капрал тут же прикусил язык. – Клара, всё настолько запущено?
– Нет, Морган, конечно, нет. Ты зря переживаешь. Я же тебя воспринимаю таким, какой ты есть. А капитанша только и умеет, что обзываться. Пустая болтовня. Она хоть что-то более конструктивное сообщила?
– Сказала, что я не могу смириться с её руководством, потому что она человек, проводник и женщина. Но это не так. Я не считаю себя умней других. Я шёл по карьерной лестнице сам, добиваясь всего своим усердием, в отличие от... Не знаю, как она дослужилась до капитана, но Мурси некомпетентна по многим вопросам. Дружить с подчиненными много ума не надо. Интриги плести, всех стравливать - это пожалуйста, но не больше! – и обиженно едва слышно добавил: – А стреляет хуже новобранца.
– Ну и ладно, не слушай тогда её, – усмехнулась Клара и поспешила за остальными.
Морган обратил внимание на единственного, кто не покинул столовую. Ваццлав всё это время искоса поглядывал на катара и строчил нескончаемые сообщения в холофон. Конечно, айтишник всегда пребывал в некотором другом мире и обычно либо сидел с хмурым видом, обдумывая что-то своё, либо безразлично водил глазами по окружающей обстановке, пока другие члены отряда вели дискуссии. Но стоило признать, что с новым командованием и Иржи сильно переменился. Теперь его интересовали и социальные отношения с ребятами, и сам он не прочь был озвучивать своё ценное мнение по какому-либо вопросу. Только вот эта странная внезапная открытость и его уверенное спокойствие наводили на, совсем уж, подозрительные мысли. Лучше бы Ваццлав оставался таким, какой был, так спокойней бы жилось.
– Ты что, прямо сразу сливаешь агентам наши беседы? – сердито пробурчал Морган. – Естественно Мурси всё про всех знает и думает, что она такая умная.
– Только честно, капрал, – Иржи выжидающе, с каким-то странным прищуром посмотрел на Моргана. – На самом деле в вас говорит дух противоречия или же вы в неё все-таки втюрились?
– Что? – возмутился Морган.
– Я просто спросил. Ну, мало ли, – спокойно ответил Иржи. – Не помню, чтобы вы были настолько эмоциональны раньше. Это нормально, не стоит бояться. Позвольте этому просто быть. Во, вспомнил: примите это как данность!
– Так вот что на самом деле обо мне думает капитан! – задыхаясь от бешенства, Морган подскочил с места и с силой приставил табурет к столу.
– Что? – пришла очередь Иржи удивляться. – А, да нет! Она даже не догадывается. Реально считает, что у вас крыша из-за разжалования потекла.
– Ничего у меня не текло! – Морган стремглав вылетел из столовой.
«Повышаю ставки и настаиваю, что он влюбился», – быстро написал сообщение Иржи.
Любимая сосисочка: «Быть не может! Она - деспотичный неуравновешенный йонгей. Так что я принимаю ставки. Пару месяцев и он попытается её убить! Вот увидишь».
***
Морган крутился у себя в постели. Из головы не шли слова Ваццлава. Скажет тоже, влюбился! П-ф-ф! В йонгея? В того, кого справедливо считали врагом народа все вокруг? Да если бы сам Ваццлав только узнал о том, кто его обожаемая Мо на самом деле, тут же все эти разговоры про принятие забыл бы. Вместо умной книги предпочитает комиксы, вместо хорошего драматического фильма глупые мультики, а глубокому стратегическому ионно-метафорическому пазлу - карты! Нет, Морган даже не представляет, чьим идеалом такая женщина может стать, разве что Джимми. Вместе они подходят друг другу как нельзя лучше. Вот уже, не стесняясь канцлера, целуются. Пусть и дальше в таком же духе продолжают, а он тут вообще не при чем. И даже рядом не постоит, чтобы уберечь оперативника от козней коварной обладательницы Тёмной Материи. Его дед учил, что хуже йонгея может быть только женщина-йонгей. Мужчину можно убить, а вот драться с женщиной не по-катарски, поэтому и сладу с ними нет. Старейшина прямо говорил: «Увидишь такую - беги! Не заговаривай, не приближайся, даже не смотри в её сторону. Испепелит взглядом». И Мурси, как никто другой, успешнее всего это доказывает.