И они на цыпочках вошли в полутемный коридор.
На вешалке висела куртка. На полу стояли кроссовки. Куртка была коричневая, а кроссовки черные.
«Кажется, нашли!» – подумали Елена и Верочка и переглянулись.
Это была очень тесная и очень грязная квартира. Из кухни пахло жареной рыбой. Все трое на цыпочках вошли в маленькую комнату – да так и замерли.
В углу стоял диван. На диване лежал человек. Он крепко спал, так крепко, что даже легонько похрапывал. Его грудь мерно поднималась и опускалась. А на этой груди лежал, свернувшись клубком, маленький серый котенок и крепко спал. Иногда он жалобно вздыхал во сне.
– Тишенька! – пискнула Верочка, но Елена зажала ей рот рукой.
– Тсс!
Она на цыпочках подошла к спящему Витьке и осторожненько сняла Тишу с его груди.
Ни человек, ни котенок не проснулись. Потом Елена прокралась к двери, а Верочка и хозяин Мурки последовали за ней. Так же бесшумно вышли они из квартиры и из подъезда, и только тут Елена передала Тишу Верочке.
Котенок открыл глаза и уставился на свою хозяйку. Уж она его целовала-целовала, гладила-гладила! А потом сунула под куртку и бросилась домой. И даже забыла сказать спасибо своим помощникам. Но те на нее ничуть не обиделись, потому что Верочка совсем потеряла голову от счастья, что Тиша нашелся.
– Вы правильно поступили, что не стали будить Витьку, – сказал хозяин Мурки. – Наверняка он был пьян и бог знает что мог бы наговорить. Напугал бы девочку…
– Да нет, – улыбнулась Елена. – Не в этом дело. Просто мне стало его так жалко… Он ведь, наверное, потому Тишу забрал, что ему скучно и одиноко. Захотелось, чтобы рядом кто-то был. И вот он проснется, а котенка нет. Может быть, он решит, что это ему просто приснилось, и не будет так горевать по Тише?
– Может быть, – сказал хозяин Мурки. – Ну надо же… Мне бы и в голову не пришло, что Витьке нашему скучно и одиноко. Слушайте, я знаете, что сделаю?
– Что? – спросила Елена.
– У нашей Мурки скоро котята будут. И вот я одного котенка возьму да и подарю Витьке. Пусть ему больше не будет скучно и одиноко!
– А я знаете, что сделаю? – сказала Елена.
– Что? – спросил хозяин Мурки.
– Я пойду сейчас домой и напишу рассказ для моих девочек, для Соника и Аника. И назову этот рассказ «Про котенка Тишу».
Так Елена и сделала. Написала этот рассказ и послала его Сонечке ко дню рождения.
Вячеслав Харченко
Это коты
Мышка
1
Трехмесячную кошечку принес домой Тимофей Кузьмич, а все несчастья с ней начались оттого, что пятилетний Егорка назвал ее Мышкой. Никакую другую кличку не хотел. Кривился и на Рыжую, и на Василису, и на Мурку. Отец Егорки Тимофей Кузьмич покряхтел, но с прозвищем смирился, потому что Егорка болел: с трудом вставал с кровати, передвигался вдоль стен, покачивался, трепетал и то и дело останавливался, чтобы отдышаться. Котенок должен был сына обрадовать. Он терпеливо сносил мучения Егорки: когда тот хватал Мышку за шкирку и прижимал к щеке, когда дергал животное за холку, когда клал на спину и разводил лапы в разные стороны, имитируя физическую зарядку. Однажды Егорка дернул Мышку за ухо, и из-под оторванной плоти брызнула бордовая кровь. Ветеринар обрезал половину уха и долго спрашивал, как так случилось, но Тимофей Кузьмич и его жена Ирина Сергеевна мотали головами и ничего не говорили. Годовая Мышка имела бандитский вид. Уши разной величины, бело-рыжая, свалявшаяся, всклокоченная шерсть, озлобленный взгляд. Кошка ни к кому не шла на руки, чуть что шипела. Только безвольно отдавалась на мучения Егорке, понимая тяжелое течение болезни.
2
Однажды Мышка убежала: через форточку выпрыгнула с третьего этажа. Не разбилась и поковыляла в подвал к котам. Егорка сидел на постели, громко хлопал в ладоши и натужно мычал: «Мы-ша, Мы-ша, Мы-ша, Мы-ша». Тимофей Кузьмич развесил по всему поселку объявления с цветной фотографией кошки, распечатанные на лазерном принтере. Приходили доброхоты, звонили знакомые, добровольные помощники требовали денег, но у всех у них были совсем другие кошки – рыжие с отливом, с одинаковыми ровными ушами, с белыми носочками на лапках. Они сидели на руках, радостно глазели на Тимофея Кузьмича и Ирину Сергеевну. Соседи говорили: «Да зачем тебе, Тимофей, твоя озлобленная, шипящая, всклокоченная кошка. Посмотри сколько ласковых, добрых и радостных кошек. Брось свою ведьму и возьми любую». Но Егорка отворачивался к стене и мычал: «Мы-ша, Мы-ша, Мы-ша», и Тимофей Кузьмич с пущей настырностью лазил по подвалам и искал Мышку. Однажды, когда он копался в гараже с «жигуленком», кошка пришла из леса, села возле правого переднего колеса и стала умываться. Тимофей посадил ее на заднее сиденье и повез домой.