Раньше я читала в книгах и видела в фильмах, что такая реакция на мужчину подразумевает скрытую симпатию к нему.
Как же они все ошибаются!
Да, Бенедикт очевидно красивый, но настолько же очевидно холодный и надменный. На таких можно вздыхать, только если они по ту сторону экрана и взаимодействуют с кем-то другим.
– Маргарет, вы названия читаете? – раздался насмешливый голос практически над ухом, а после изящные пальцы коснулись третьей справа бутылки. – Вот основа для того, что у вас заказали.
Меня пробрало дрожью с головы до пят. Близко, слишком близко… СТРАШНО близко!
Вот с Энтони мы в в узком пространстве за стойкой периодически едва ли не вплотную стояли, а я даже не замечала. Но сейчас…
Я нервно схватила бутылку за горлышко, а после присела и, поднырнув под руку, затянутую в рукав стального цвета, сделала шаг в сторону и наконец-то рискнула посмотреть на начальство.
На красивом лице «менеджера по котам» застыло нейтральное выражение, но в прищуре глаз мне чудилось недовольство.
– Д-д-добрый вечер, господин Осборн, – с легкой заминкой ответила я и вынужденно поблагодарила: – Спасибо за помощь.
– Не за что. И можете звать меня Бенедикт.
Если бы прямо сейчас в «Депрессняк» ворвался отряд полиции или крышу пробил метеорит, я бы удивилась меньше! В первую очередь потому, что «смотрителя» настолько явно перекосило от своих же слов, словно он сожрал лимон целиком, но старательно пытается показать, что это любимое блюдо и вообще все окей.
– Право, не стоит, – попыталась было откреститься я от столь сомнительной чести.
– Стоит, – так мрачно, словно выбора и правда нет, проговорил мужчина, а потом обратил свой взор на Матильду, изрядно потрепанную судьбой в лице Зака. – Что с ней? Почему такая… помятая?
– Утешала клиента.
– Причеши и утешь уже Матильду, – распорядился Хронос Змеевич и вновь поднял на меня свои прозрачно-серые глаза, а после… протянул ко мне руку. СНОВА! Я замерла как кролик перед удавом, хотя головой вроде бы осознавала, что змейство сытое и, стало быть, меня сожрать не должно. Рука с изящным запястьем и длинными музыкальными пальцами неумолимо приближалась к моим волосам, а я всерьез раздумывала о том, можно ли спрятаться от Бенедикта под стойкой или это будет слишком странно выглядеть. – Уши перекосились.
И все. Он поправил обруч, «ободряюще» похлопал меня по плечу, развернулся и ушел. А я осталась стоять на подрагивающих ногах и с нервным блуждающим взглядом, который наткнулся на беспечную Мотю, что до сих пор не сбежала с барной стойки.
Миг – кошка была схвачена в объятия, трепетно прижата к груди и даже поцелована между ушей.
– Маргарет, ты сюда работать пришла или животных тискать? – спустя минуту в нашу идиллию ворвался голос Линды. Администраторша, уперев руки в бока, стояла в нескольких шагах от меня и всем своим обликом воплощала недовольство.
– Я выполняю повеление мистера Осборна. Утешаю Матильду.
Кошка жалобно мявкнула и дернулась, намекая на то, что еще одну порцию таких утешений ее психика может не выдержать.
– Ладно, – чуть смягчилась девушка и добавила: – Сегодня воскресенье и не так много людей, так что можешь уйти пораньше, но обслужи сначала столик в углу.
От этих новостей в душе поднялось радостное воодушевление, вытеснившее недавний негатив. Если потороплюсь, то успею добраться до студгородка на общественном транспорте и не придется ночевать у подруги в Лондоне. Злоупотреблять чужим гостеприимством я не любила.
– Спасибо, Линда!
Глава 5
Маргарет Новикова
Когда часы били одиннадцать, я практически скатилась с лестницы служебного входа, на бегу пытаясь продеть конечности в рукава жакета и удержать раскрытый рюкзак от падения.
Времени оставалось всего ничего. Метро в Лондоне, конечно, практически круглосуточное, но вот то же самое нельзя сказать про автобусы, которые ходят от платформы до моего студенческого городка. Остаться как обычно у подруги я не могла, так как уже обрадовала Марту тем, что квартира у нее сегодня свободна. Притом, судя по игривому тону дальнейшей беседы, она намерена этим как следует воспользоваться, то есть если я опоздаю, то придется до утра гулять по городу. А этого не хотелось. Во-первых, потому что неблагонадежный уличный контингент еще никто не отменял, а во-вторых, потому что дико хотелось спать, и к рассвету этим самым неблагонадежным контингентом вполне могла стать я, вырубившись на лавочке в парке.