– Кстати, о старосте. Что с ним на самом деле произошло?
– Не знаю я, господин черт. Честное слово – не знаю. Только лег спать, слышу, за стеной кто-то ходит и разговаривает. За стеной – это, значит, у хозяина. А я, значит, в чулане спал. Рядом с кухней – хорошо…
– Ты не отвлекайся. Что ты услышал?
– Ну что… Сначала хозяин говорил. Потом ему кто-то отвечать стал – голос такой противный, тонкий… Потом они вроде как ругаться стали. Кричать друг на друга. Они долго кричали, я аж опять засыпать стал, и тут вдруг дом загорелся. Я хотел хозяина спасти – честное слово хотел! – вышиб дверь в его комнату, но за ней сплошь огонь, даже не видно ничего. Тогда я из кухни во двор выскочил, дом обежал – думал, там, может, через сени или через окно как… А дом уже весь полыхает. Никогда не видал, чтобы так сразу пожар разгорелся. Тут народ начал сбегаться, попытались тушить – да куда там! Еле-еле соседние дома уберегли. А потом Демьен ко мне подошел и говорит, мол, тебя винят в смерти старосты. Хотят повесить. Беги, мол, пока есть возможность. Ну а я что? В селе мне по-всякому делать больше нечего было, я и ушел.
– Любопытно… – Я-то было заподозрил в убийстве прежнего старосты Демьена и его жену, но голоса супругов вряд ли можно было назвать тонкими. – А ты по голосу никого не узнал?
– Не, у нас в селе таких точно нет. Это небось бергцверг какой-нибудь был.
– Кто?
– Бергцверг… ну у них город в здешних горах. Миль десять через лес.
– Мне говорили, леса дальше непроходимые.
– Дык это вам в Либерхоффе так сказали? Тю! Для этих горожан любой лес непроходимый. Да и бергцверги все одно под землей ходят – очень быстро. Где захотят, там наружу и вылезут… Странно, господин черт, что вы про них не знаете. Я думал, они вам вроде как родня.
– Э-э-э… ну когда столько родни, всех просто не упомнишь, – выкрутился я. – Значит, эти «горные карлики» в селе появлялись?
– Появлялись, еще как появлялись. У них же там под горой ничего, окромя грибов, не растет. А если одними грибами питаться – так и затоскуешь. Оно, конечно, даже грибы лучше, чем ничего. Особенно если на масле их поджарить…
– Булыга, не отвлекайся! – зарычал я, перекрывая голодное урчание в животе.
– А?
– Ты говорил, что бергцверги раньше часто в деревню приходили!
– А, ну да. Так они и сейчас приходят. Они овощи всякие скупают. На обмен золото приносят и камешки драгоценные. У нас давно порядок такой заведен – все овощи селяне сносят в погреб к старосте. Потом ночью приходят карлики, еду забирают, а на следующий день староста каждому его долю золотом отдает. Бергцверги людей не любят, а торговать как-то надо, вот такой порядок и завели, чтобы, значит, только с одним человеком дело иметь. В ту ночь они как раз должны были за новым урожаем прийти. Вот я и думаю – там бергцверг в комнате был…
– Вот оно как. Значит, все-таки народец тут благодаря огородам живет… Но зачем этим самым бергцвергам было убивать старосту?
– Я не знаю… Может, что-то не понравилось. Или платить не захотел, сколько хозяин запросил.
– Интересно, а золото и камни на пожарище потом нашли? – задумчиво пробурчал я под нос. – Иначе зачем бы Демьен тебя так спешил спровадить?
– Я не знаю, господин…
– Это был риторический вопрос, Булыга…
– Рито… что?
– Риторический… Э-э-э… забудь.
– Спасибо, господин.
Я тихо выругался. Ну а с другой стороны – что тут поделаешь? Бедолага не виноват, что мозгов ему отмерено маловато. Да и то сказать – даже среди благородных людей, с коими сводила меня судьба, встречал я немало таких, что Булыга в сравнении с ними просто Сократ и Цицерон в одном лице.
Между тем разговор о горных карликах навел меня на одну здравую идею. О всяких волшебных существах, называемых обычно «древним народцем», мне доводилось слышать и раньше. Я, конечно, будучи воспитан отцом в прогрессивных идеях, считал эти рассказы глупыми сказками. Но ведь я и колдовство считал глупыми сказками и шарлатанством! Приходится признать – непосредственное столкновение с «глупыми сказками» здорово повлияло на мои взгляды! Если человека можно обратить в кота, то почему бы не существовать горным карликам? Если бергцверги – не просто племя низкорослых людей, а именно «древний народец», то они владеют волшебными силами. Может быть, они согласятся снять с меня заклятие?
– Так, Булыга, разворачивайся – у нас новая цель! Мы отправляемся к этим твоим бергцвергам!
– Ой-ой! – Гигант тяжело рухнул на задницу и обхватил голову руками. – Не губите, господин черт!
– Ну что еще? – недовольно проворчал я. – Тебя и там не любят?
– Не любят, – обреченно кивнул Булыга. – Бергцверги, господин черт, вообще никого не любят. Вас-то они, может, и не тронут – родственник как-никак. А мне пропадать…
– Ерунда. Я не позволю им причинить тебе вред. – Я постарался придать голосу уверенность, которой на самом деле совсем не испытывал. – Вставай и пошли! Или прямо отсюда отправимся в ад!
Встать-то Булыга встал и даже пошел, но стонов, охов и жалоб при том издавал столько, что начал я уже подумывать – так ли уж тяжело будет путешествовать в одиночку? Зарыть, допустим, меч где-нибудь в приметном месте, а мешок с мундиром и сапогами я как-нибудь уж смогу нести. Нытика же этого отпустить – пусть катится на все четыре стороны. Под эти здравые рассуждения и нескончаемый поток жалоб я незаметно задремал и проснулся, только когда разбойник вышел к опушке леса и остановился. Спрыгнув на землю, чтобы размять ноги, я на всякий случай вновь обнюхал дорогу. Да, Иголкой здесь и не пахло. Бедная моя боевая подруга! Какая нелепая смерть для лошади ландскнехта!
– Ну что же, в село нам соваться не стоит, значит, обогнем его по кромке леса.
– Я знаю тут несколько звериных тропинок, господин черт. Только пообещайте, что защитите меня от карликов!
– Обещаю, обещаю! – чуть не рассмеялся я. Надо же! Эта гора мышц, в одиночку истребившая баронский отряд, боялась каких-то карликов! – Я же сказал – не тронут они тебя! Пошли уже…
Тропки и впрямь оказались звериными – человек, особенно габаритов моего разбойника, вынужден был пробираться с большим трудом. Я трусил вслед за Булыгой, снедаемый нетерпением и тревогой.
– Ну что, далеко еще до этих чертовых карликов?! – наконец не выдержал я.
– А что тебе за дело до нас? – ответил кто-то.
– О! – обрадовался Булыга. – Кажется, мы пришли, господин…
– Это точно, громадина. Только я бы на твоем месте не радовался.
– Эй, любезнейший! – Я огляделся, принюхался, но так и не обнаружил говорившего. – Вышел бы, показался. А то неудобно так разговаривать…
– Зато мне удобно держать вас на прицеле. Говорите – зачем пришли в наши земли?
– Пугните их, господин черт! – азартно прошептал Булыга. – Превратитесь в дракона. А то чё они!
– Черт? – Невидимый наш собеседник, к несчастью, прекрасно расслышал шепот разбойника. – Черт? Это кто там из вас черт? Вот этот жалкий человечишка в шкуре не менее жалкого домашнего животного? Ой, не могу – насмешил так насмешил!
– Что же вы, господин черт? Господин… – Булыга растерянно уставился на меня.
– Э-э-э… Сейчас не время, Булыга. – Еще не хватало оправдываться перед простолюдином! Я надменно уставился в глубину леса и произнес: – Капитан Густав Конрад Генрих Мария фон Котт просит аудиенции у… э-э-э… почтенного короля бергцвергов!
– Ишь фон-барон! – На невидимого нахала мои слова явно не произвели особого впечатления. – Нету у нас короля. Ни почтенного, ни малопочтенного. Начальник Участка вас примет, если доложите по форме, кто вы такие и зачем приперлись. Может быть, примет.
– Я… я пришел… мне нужна помощь знающего волшебника. – Я спиной чувствовал взгляд Булыги. – Меня… э-э-э… случайно превратили в это животное. Я надеялся…